22 
Конечно, без провалов не обошлось, но в целом все сложилось гораздо лучше, чем в первый вечер. Кэт поняла – не надо пытаться сделать мороженое до тех пор, пока она не наберется опыта. Но самым важным было то, что вскоре она заметила связь между тяжелой работой и чувством самоуважения, ведь если команда – и Карлос – оставались довольны ее стряпней, то и она ощущала радость…
Радость? Не самое лучшее слово, чтобы описать ее чувства. Каждый раз в присутствии Карлоса она ощущала, как мурашки бегут по ее телу. Воспоминания о их поцелуе продолжали навязчиво преследовать ее. И было бы неправдой отрицать то, что она хотела, чтобы Карлос снова притянул ее к себе – и в этот раз не останавливался, а продолжал целовать жадно и страстно…
Кэт как раз заканчивала выписывать рецепт зеленого соуса к курице, которую она размораживала, как на стол упала чья-то тень. Подняв взгляд, Кэт увидела Карлоса, с непроницаемым лицом наблюдающего за ней.
– Как усердно ты трудишься, Принцесса, – мягко произнес он.
Мысленно ругая себя последними словами за то, что заметила завораживающий треугольник оливковой кожи в распахнутом вырезе рубашки, Кэт попыталась придать своему лицу безучастное выражение, что было довольно нелегко, ведь ее сердце билось столь сильно, что, казалось, его мог услышать даже Карлос.
– Очередная критика в мой адрес? – наконец вымолвила она.
– Вообще-то это комплимент.
– В таком случае… спасибо.
– Всегда пожалуйста, – шутливо ответил Карлос.
Подойдя к стеллажу, он пробежал пальцем по кожаным переплетам, задаваясь вопросом, почему присутствие Кэт Бэлфор заставляет его нервничать. Возможно, потому, что он не привык находиться рядом с женщиной так близко двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Карлос отделял от себя своих женщин, так же как разделял сферы своей жизни. На первом месте стояла работа, именно благодаря ей он теперь обладал недвижимостью во всех главных городах Европы. Он редко брал отпуск – и даже на яхте часть времени посвящал делам.
Женщины же созданы для постели и отдыха от напряженного рабочего графика. Карлос мог вынести ужин или завтрак с представительницей прекрасного пола, ибо считал это своеобразной платой за секс. Но как только наступал момент, когда его партнерша начинала желать большего – неких обязательств с его стороны, – он понимал, что пришло время с ней распрощаться, одарив при этом кучей дорогостоящих безделушек.
Но Кэт…
Интересно, она сама осознает, насколько отличается от капризной девчонки с надутыми губками, что прибыла сюда несколько дней назад? Отсутствие макияжа, похоже, превратилось в привычку. И Кэт наконец научилась одеваться. Теперь не казалось, что она так и жаждет быстрее раздеться. Даже волосы она теперь собирала в хвост или заплетала в косу.
И хотя подобный вид не должен был вызывать никаких эротических ассоциаций, однако эффект был прямо противоположным. Постепенно удаляя с себя весь налет искусственности, Кэт позволяла увидеть, что за женщина скрывается внутри.
– Мы хотели отправиться на Капрайю сегодня вечером, – внезапно нарушил тишину Карлос.
– На Капрайю? – Кэт удивленно взглянула на него. – Что это?
– Это красивейший маленький островок, на котором можно отведать только что пойманную рыбу. Хочешь с нами?
Кэт кивнула, стараясь не показать своей радости. Несмотря на попытки убедить себя в том, что это просто вежливый вопрос с его стороны, она не могла не ощутить дрожь волнения и предвкушения. Ужин с Карлосом! Да, остальные члены команды тоже будут там, но кого это волнует? Не осознавая своих действий, Кэт поглаживала перекинутую через плечо косу.
– Во сколько мы едем? – спросила она.
– В семь, – последовал короткий ответ, в то время как взгляд мужчины блуждал по телу Кэт, а воображение рисовало откровенные наряды, которые она может выбрать для сегодняшнего вечера. – О, и оденься поскромнее. Это простое, уютное местечко.
Различив в его голосе нотки порицания, Кэт задалась вопросом, чем вообще можно угодить этому человеку? Но в данный момент больше всего на свете ей хотелось почувствовать себя частью команды, чего раньше она никогда не желала. Кэт вымыла голову и заплела волосы в французскую косу, переоделась в простое белое хлопковое платье и сандалии. Ее загорелое лицо, сияющее от работы и хорошего сна, как оказалось, и не нуждалось в макияже.
22 
