112 
– Темный лед! Это что ж, все мои пушки-ы-ы… – Ги Сикейрос не договорил, осекшись на каком-то странном звуке – словно тана коменданта начали душить невидимые руки.
– Пушки, скорее всего, в порядке, – сказал Раскона. – Эти твари недаром прозваны медноедками – чугун им не по вкусу. В этом смысле скупость казны здорово помогла нам.[36] Хотя проверить, – маленький тан легонько пнул молот, – конечно, надо будет все орудия. С магов-еретиков станется и тварей Темного на новый паек перевести.
– Да хранят нас Две Сестры от подобной напасти! – воскликнул тан Алессандро. – Ведь если подобные твари расползутся повсюду… Великий Огонь, люди станут подобны зеленокожим дикарям!
– Расползтись они, к счастью, не могут, – присев около остатков мортиры, Диего принялся разглядывать «черепки». – Без магической подпитки эти создания живут два-три дня, не больше. Когда вы в последний раз стреляли, ка-лейтенант?
– М-м-м, – тан Алессандро прикусил губу. – Примерно месяц назад.
– Месяц и два дня, – подтвердил его слова комендант. – Как сейчас помню, это был день святого Ровена, жара стояла еще больше, чем сейчас.
– И от вашей пальбы у таны Алонсии Чивер, жены мясника, начались роды, – с усмешкой добавил маленький тан.
Он слышал эту историю от дядюшки Хо. Поначалу тан Чивер собрался с двумя секирами подняться на скалу и «объяснить этим бла-бла-бла из крепости, что тишина полезна для здоровья». Учитывая немалую долю тролльской крови в его жилах – габаритами тан Чивер превосходил многих своих бычков – подобное объяснение могло уполовинить число подчиненных ги Сикейроса. Но к счастью для гарнизона, сначала тана Чивер в крайне категоричной форме потребовала, чтобы любимый муженек не удирал куда попало, а находился рядом, пусть даже поминутно бледнеющий и отворачивающийся. Ну а потом, заполучив от акушерки большого, розового и орущего ничуть не тише пушек наследника, мясник так расчувствовался, что приказал отправить в форт десяток туш – за «помощь при родах».
– А медноедок подсадили дней десять назад. Смотрите, прогрызенные ходы одного цвета с металлом, никаких признаков окисления – а в здешнем климате это дело быстрое. Нет, Мануэль, это была целенаправленная диверсия.
– Очень удачно целенаправленная! – буркнул ун-майор. – И я даже знаю, в какое место буду целиться ублюдку, когда поймаю его… и поставлю перед собой… и с разбегу… сапогом… так, чтобы от этого удара его яйца через глаза вылезли!
– Выстрел!
– Вы бы легли, таны, – озабоченно сказал Алессандро. – Пусть они стреляют на неправильном прицеле, но иногда бывают и недолеты.
– Я эти долбанные недолеты так и эдак…
Грохот взрыва помешал коменданту проинформировать окружающих о том, в какие именно интимные отношения с недолетами ему доводилось вступать. Зато вид разлетающихся над стеной бревен заставил его – и три четверти гарнизона, как с удивлением заметил Диего – запрыгать, потрясая кулаком и засыпая ликтов самыми черными ругательствами.
– У вас что, были какие-то постройки за стеной? – недоуменно спросил он у Алессандро, который не присоединился к проклинающим, а наоборот, – весьма ехидно улыбался, глядя на них.
– Одна-единственная, – судя по тону, ка-лейтенант с трудом сдерживал смех. – Курятник.
– Видимо, тамошние курицы несли какие-то особенные яйца?
– Там не было ни одной курицы, – хихикнул Алессандро. – Только петухи.
– И клянусь Высоким Троном, это были лучшие бойцовые петухи во всем Сан-Фокси! – проорал ун-майор. – Да что там – на всем здешнем долбанном побережье! За трех своих я отдал не меньше пяти сотен дукариев, и, небо мне свидетелем, они стоили этих денег до последнего гвелла! Лучшим был черный, фелпской породы – хоть размерами не вышел, но его свирепости бурый вепрь мог бы позавидовать! Как он бросался на врага, – простонал ги Сикейрос, – о, как он умел рвать шпорами… а его коронный клевок с разбегу?! Отец-Солнце, да разве ж я сумею найти еще одного такого же красавца?
– Не сомневаюсь, вы будете мстить жестоко и страшно, – холодно сказал Раскона, с детства не любивший петушиные бои. – А ваши люди, опечаленные потерей своих дорогостоящих любимцев, едва сдерживаются, чтобы не побежать по воде до ликтов и порвать их голыми зубами. Но пока…
– Он выбирает якорь!
– Эта морская гнида поднимает паруса!
– Разворачивается!
– И уходит!
– Тан Барка, – надсаживаясь, выкрикнул комендант, – стреляйте в гада!
112 
