Последние отзывы

  43  

Можно было бы, конечно, попробовать на синих блокаду свалить. Только у меня лично веры в них не было никакой, а у командования корпуса, похоже, и того меньше. Против ополченческих частей они еще кое-как, но меныновцы их, случись что, разметают, как котят. А впереди, в Орле, Соколовская дивизия и со стороны Брянска тоже чего-то трехцветное маячит… и кто, спрашивается, у кого в котле будет вариться?

В общем, признать надо, на первом этапе авровское командование Линдемана переиграло! Курск, как оказалось, все равно надо брать, и потому все наши телодвижения за последнюю неделю — свиньям на корм! Нам-то еще ладно, а вот парням из 25-й, которые город с юга по большой дуге обходили, — тем вовсе обидно. Ну да, как русские говорят, бешеной корове и пятьсот верст — не крюк.

Ничего. Зато, как любит говорить «обер Мойша», на второй перемене блюд Линдеман отыгрался по полной.

Обычно брать крупный населенный пункт, который противник всерьез защищать собрался, — тот еще геморрой. Тут даже превосходство в бронетехнике не поможет: горят панцеры на улицах, горят. Синим пламенем, ярким или не очень, в зависимости от качества топлива. А Курск, если верить карте, как раз городок не из маленьких — от сотни тыщ до полумиллиона душ в нем до войны обитало.

Не знаю, сколько их там сейчас оставалось, знаю лишь, что не повезло им. По-крупному. Потому что штурмовать город с ходу мы не стали.

Командир корпуса генерал-лейтенант Линдеман приказал город бомбить!

Наверняка при этом еще и добавил чего-нибудь непечатное… хотя нет, господин генерал-лейтенант — человек культурный, вежливый…

Вообще-то такие вещи при помощи тяжелых бомберов полагается делать. Только бомберов тех у фон Шмее хорошо если десяток набиралось, и моторесурс у них отнюдь не резиновый. Он и пытаться не стал. Взял транспортники.

Я эти транспортники зимой видел, на аэродроме под Киевом. Вдоль всей полосы — пузатые зеленые туши.

Только летали они не из Киева — слишком быстро оборачивались. Четыре сотни кэмэ по прямой, это, считай, с полной загрузкой час лету, да назад столько же, да пока заправят и загрузят. Разве что в две волны, но в это я еще больше не верю — самолеты-то еще, может, и наскребли бы, а пилотов где взять?

У авровцев в городе толкового ПВО не было. Те несколько батарей, что полагались ему, как промцентру, задавили в первый же день. Много «эрликонов», но они-то готовились против турбокоптеров и штурмовиков. Только «эрликон», хорошо, если на трех тысячах чего-то достанет, а транспортники шли обычно где-то на пяти. Над центром открывали аппарели, и подарочки в тридцать тонн за борт! Прицельность, понятно, при таком бомбометании никакая, ну так ее никто и не требовал — в городской черте упало и ладно. Фугасы и зажигалки вперемежку… тоже доморощенные какие-то, я так думаю, аммиачную селитру с чем-то намешали. Главное, горели и взрывались они не хуже нормальных.

Когда наш полк к Курску вышел, он уже три дня как полыхал.

Мы заняли позицию на подступах к северной окраине. Сменили каких-то синих — эти уроды ленивые даже одной-единственной приличной траншеи отрыть не удосужились! Нам-то еще ничего, но вот панцеринфантерия, которая, собственно, и должна была тут остановиться и которую наша рота должна была поддерживать, те матерились в голос.

Мы ждали приказа… а приказа все не было. Только транспортники с утра до вечера тоскливо выли в небе, ложась на обратный курс как раз над нашими головами. А в городе тянулись к небу бесконечные столбы, сливаясь временами в одну сплошную стену. Черную, как аскеры из 713-го батальона — он как раз расположился в тылу у наших соседей справа. Давно уже их рож не видел, считай, с того самого «африканского турне», как иронически именует Вольф нашу полугодовую командировку. Помню, когда в первый раз увидал, как эти вояки сыпались из «семерок» в касках старого образца, с карабинами в одной руке и ассегаями в другой, решил, что мозги потекли, не перенеся трудностей акклиматизации. Потом привык… а вообще — ничего себе вышло сафари, даже слонятины удалось попробовать. Руди Кейссер все рвался против лопоухого с винтовкой выйти, уверял, что с одного выстрела уложит, но майор приказал не извращаться, и слона мы завалили из «эрликона».

И погода в эти дни, к слову сказать, стояла почти что африканская — жаркая, безветренная.

Больше всего я боялся запаха. Помню, в бар Пфайфера как-то зашел бледный, как сама смерть, парень в летной форме, оказавшийся штурманом из 7-й эскадры, «Силы Возмездия». И после пятой кружки, тупо глядя остекленевшими глазами в стену перед собой, он говорить начал… о той ночи, когда над Шеффилдом языки пламени поднялись чуть ли не вровень с крыльями их «Гот», а запах… радиста прямо в кабине вырвало, заблевал все стекло, да и сам он едва успел кислородную маску натянуть…

  43