145 
Никольский потер усталые глаза.
– Да, затянулось собрание. Ну ничего, Владимир Афанасьевич нам все расскажет, когда закончится. Мне, человеку штатскому, положение представляется весьма серьезным, но, возможно, капитану Колчаку или капитану Нергеру…
– …оно, скорей всего, покажется совершенно безвыходным, – заключил эсер. – Впрочем, могу ошибаться. В конце концов, если тебя приперли к стене… – Он ухмыльнулся, блеснув зубом в сумерках. – Стену всегда можно взорвать.
Глядя на собравшихся в кают-компании офицеров «Бенбоу», мичман Гарланд неожиданно подумал, что «совещание» – не совсем походящее определение для происходящего действа. «Траурная церемония» отразила бы суть намного лучше.
Сходства добавляла нависшая над столом тягостная, как обвисшие паруса, тишина. Капитан-лейтенант Харлоу стеклянно глядел куда-то на стену, майор с преувеличенным вниманием изучал петли скатерти перед собой, а лейтенанты Томпсон, Маклауд и бледный, под цвет перетянувшей голову повязки, Додсон старательно изображали авгуров, стараясь не встречаться друг с другом взглядами.
– Итак, джентльмены, – не выдержал наконец майор, – нас можно поздравить с очередным провалом?!
– Почему же, – быстро, словно только и ждал именно этой реплики, возразил Харлоу, – конечно, всех поставленных целей наше наступление не достигло, но все же оно прошло значительно успешнее… чем предыдущие акции.
«Затеянные вами с Крэдоком», – мысленно добавил он. Главного виновника произошедшего не было за этим столом, и, судя по словам врача, вряд ли ему доведется отвечать перед иным судом, кроме Вышнего.
– Не знаю, в чем вы видите успешность, – недовольно бросил Кармонди. – Лично я считаю, что мы потеряли почти тридцать человек, не добившись никакого результата. При всем уважении, сэр, вспашка здешних лужаек фугасами за таковой не считается. Вот если бы мы дошли до русского лагеря и приставили штык к их глоткам – вот это был бы результат, сэр!
– Продолжать наступление без поддержки с «Бенбоу»? – с сомнением произнес Харлоу. – В условиях, когда мы лишь незначительно превосходили по силе русский отряд… а если бы им на подмогу явились немцы?! Нет, это было бы авантюрой, сэр. И, позволю напомнить, на берегу вы согласились, что атаку следует прекратить.
– Да, согласился, – майор вздохнул, – и теперь думаю, не было ли это решение одной из самых больших моих ошибок. Возможно, все-таки надо было рискнуть…
– Мы не могли позволить себе этот риск, – с нажимом произнес капитан-лейтенант. Пожалуй, даже с большим нажимом, чем требовалось, – Джон Гарланд уловил в его тоне странную нотку и неожиданно понял, что Харлоу пытается убедить не майора и остальных. В первую очередь капитан-лейтенант боролся с собственными мыслями о том, что его приказ об отступлении вырвал поражение из пасти победы.
– Если мы продолжим разменивать людей на людей, – добавил он, – это будет пиррова победа. И настоящими победителями в итоге станут здешние ящеры.
– Если мы продолжим торчать в этой луже, – проворчал Кармонди, – ничего хорошего из этого тоже не выйдет. У нас кончается продовольствие – если вы не забыли, большую часть запасов волок на себе так удачно утопленный нами же тендер. А выхода из ловушки по-прежнему не видно.
Харлоу очень захотелось напомнить, что майор, поддержав безумную идею Кэрдока, сам позаботился о том, чтобы лишить их единственного разумного выхода из ловушки. Но устраивать склоку на тему «кто виноват больше» сейчас было бы глупо.
– Кажется, – обратился Харлоу к Додсону, – я просил вас подготовить сводку по нашим запасам. Вы успели составить ее?
– Да, сэр, – лейтенант здоровой рукой вытащил из кармана мундира бумагу и протянул ее Харлоу, но тот отрицательно мотнул головой:
– Зачитайте сами. Если, – спохватился капитан-лейтенант, – вам не мешает рана.
– Ничуть, сэр! – Додсон развернул сложенный вдвое лист. – Итак… запасов продовольствия хватит на две недели при сохранении нынешних норм выдачи, – начал он. – Это уже с учетом, хм, выбывших и уменьшенных пайков для раненых. На более долгий срок можно растянуть при условии, что люди не будут заняты на тяжелых работах. Снарядов главного калибра в сегодняшнем бою израсходовано девятнадцать, из них восемь стальных бомб, остальные – шрапнель, все из носового погреба. Средний калибр истратил тридцать четыре шестидюймовых фугаса, считая уничтоженные при взрыве. На маневрирование было потрачено четыре тонны угля, правда, – добавил лейтенант, – заодно удалось пополнить запасы пресной воды, теперь у нас есть почти двадцать тонн.
145 
