Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
52 
Какой-то покрытый чешуей популяр с оранжевыми глазами, похожими на леденцы, споткнулся, упал и уже не смог подняться, буквально раздавленный полчищами врага. На него набросилось множество крыс, и все же главные силы продолжали наступление.
— Отходи же! — крикнул Силач.
Они пятились до конца коридора, непрерывно стреляя, — знали, что исчезновение заградительного вала стрелок даже на секунду даст крысам-мутантам возможность, которой они дожидаются: рвануться вперед и раздавить их. Гил рискнул на миг перевести взгляд на Тишу. Девушка, закусив нижнюю губу, стреляла снова и снова, с яростью, порожденной страхом; самострел словно прирос к пальцам ее вытянутой напряженной руки. И все же она не теряла головы, справлялась как следует, и Гил почувствовал еще большую гордость за нее.
Но вдруг, на одно короткое, но ужасно яркое мгновение, он увидел ее в виде трупа, покрытого крысами. Острые желтые зубы срывали кожу с ее лица. Впрочем, нет, не трупа — в этом видении она была почти мертва, в ней оставалось достаточно жизни, чтобы понимать происходящее и испытывать неистовое, безумное бешенство. И еще в этом кошмаре одна крыса стояла в зияющем провале ее раскрытого рта и терзала ей нос…
Гил поперхнулся и закашлялся, стараясь отогнать от себя это жуткое видение, и тут на него тяжким бременем легло понимание, что он, ее мужчина, обязан любым путем оградить Тишу от такой участи. И только тогда он вспомнил, что в кармане его куртки лежит звуковой пистолет, который он взял с собой на тот случай, если популяры встретят их недружелюбно.
— Силач! — крикнул он, махнув арбалетом. — Отведи людей назад, я сам справлюсь с крысами!
— Ты с ума сошел!
— Возможно, но у меня есть звуковой пистолет.
— Я не могу это допустить! — упирался его отец.
— А тебе деваться некуда!
Силач неохотно отдал команду. Другие мутанты откатились от Гила, радуясь возможности отступить. Он повернулся к серой орде, которая теперь беспрепятственно хлынула по коридору, заполненному их нарастающим маниакальным писком, — они уже были уверены в своей победе.
Гил поднял пистолет и нажал спусковой крючок.
Крысы загудели чисто механически, это вибрировала плоть, отделяемая от костей, разлеталась огненными вспышками, угасала, превращаясь в пепел, и исчезала. Кровь фонтанами била в воздух, но тут же преобразовывалась в огненный водопад, в дождь пепла, а потом испарялась, обращаясь в ничто. Молекулы с воем разлетались во все стороны, когда звуковое оружие уничтожало структуру атомных конструкций.
Крыс было тысячи и тысячи, они вливались в коридор, как из рога изобилия. Точно единый организм, крысы по-прежнему свирепо рвались вперед, пытаясь миновать невидимый барьер, который испарял их без пара, сжигал без огня и золы, сокрушал, не оставляя ни крови, ни останков. Хозяйки столкнулись с чем-то новым, чем-то необъяснимым и непредвиденным. И пока их мозги лихорадочно работали, пытаясь найти решение, они действовали как обыкновенные крысы, пытаясь преодолеть непреодолимое и сокрушить несокрушимое.
Гил водил звуковым лучом из стороны в сторону равномерно, как машина, и крысиный вал подался назад, начал рассыпаться, отступил еще немного. Наконец крысы-хозяйки уяснили безнадежность ситуации и немедленно кинулись наутек во всю прыть; они неслись галопом, как собаки за зайцем, мгновенно обогнали своих рабов и возглавили бегство. Гил гнался за ними из коридора в коридор, из комнаты в комнату как карающий мститель и в конце концов принялся загонять в какую-то дыру в стене засыпанного камнями коридора.
Крысы сбились возле дыры в кучу, бурлящую и возбужденную, они яростно пищали и рвали на куски друг друга, лишь бы пролезть первыми и спастись от невидимой смерти. А Гил стоял на безопасном расстоянии, водя по тварям лучом и наблюдая, как они вспыхивают и исчезают. И тут группа примерно в сотню крыс повернула от дыры — скорее всего по приказу крыс-хозяек — и бросилась на него. Он опустил луч и ударил по атакующим, торопливо отступая; последнюю из них он уничтожил всего в нескольких дюймах от своих ног.
Когда Гил поднял глаза, последняя крыса из основного полчища скользнула в спасительный мрак дыры в стене. Он бросился к тому месту и несколько минут бил в темноту, чтобы наверняка отогнать их подальше и отбить охоту предпринимать новое нападение через ту же трещину — по крайней мере в ближайшем будущем. А потом, весь дрожа, покачиваясь на трясущихся ногах, пошел обратно, к остальным.
52 
