Последние отзывы

  27  

— Вообще-то они живы, но я с ними навсегда поссорилась. Это в моем сердце они умерли.

— Ах, в сердце!.. Здесь не опера. Я уже сказал, что умерли, — злобно прошептал я, подумав: «Если все бабы дуры, то эта, видимо, из самых глупых…».

— Ну, пусть тогда умерли, — согласилась она.

— Когда, как?.. Он ждет ответа!

— Авария? — полувопросительно уставилась она на меня.

«Вот дуреха!» — разозлился я:

— В дорожном происшествии.

— Когда? Где? — Тилле ждал конкретных данных.

— На шоссе, в 1995 году, от грузовика, — ответила Оксана, а я, переводя эту чушь, с холодком подумал, что вляпываюсь в глупое дело: зачем-то вру, нарушая главную заповедь толмачей — «не лгать», у лжи ноги не только коротки, но и хромы, вот она, ведьма, ковыляет еле-еле, от любого порыва валится и дохнет.

Но, к счастью, Тилле удовлетворился этими данными и перешел к братьям и сестрам, которых не было, а я в душе навсегда зарекся вылезать с инициативами.

— Есть ли родственники, бабушки-дедушки, дяди-тети?

— Нет, никого нет. Бабуля умерла, а дедушка в дурдоме сидит. Почему?.. А он погнал после смерти бабушки: стал всюду в ее шляпке и с ее сумкой ходить… Вот и посадили. Отец сам повез и сдал.

— Когда это случилось?

— А вот недавно, в прошлом году.

— Как в прошлом году? Вы же говорите, что ваши родители погибли в 95-м?..

Оксана растерянно захлопала глазами. Я смотрел в стол. Она глубоко вздохнула и начала плести:

— А… А это он его раньше сдал, когда дедушка первый раз свихнулся и всех курей перерезал. Дедушка потом убежал из дурдома, жил с бабушкой, а когда бабушка умерла, то он опять засвистел и сам пошел в дурдом сдаваться…

— Это тебя надо в дурдом сдать! — проворчал я и перевел этот бред слово в слово.

— Неважно. Дальше. Чем занимались после школы?

— На бухгалтера училась, но потом не работала. Где работать, если бухгалтера со стажем голодают?.. Так, на базаре подрабатывала…

— За рубежом бывали?

— В Турции и Чехии.

— Чем там занимались?

— Работала, — неуверенно сказала она и тише добавила: — На полях.

Тилле, посмотрев на ее холеные руки, сморщился:

— Руки что-то не очень для сельских работ…

— Давно было. Зажили.

Тилле опять углубился в паспорт и спросил в конце концов:

— У вас виза была в Чехию на три месяца, а вы уехали оттуда через три недели. Почему?

— Начальник домогался… Сексуально, — ответила она, отведя глаза в пол.

— Просили там убежище?

— Там?.. А чего там просить?.. Там жизнь не особо лучше, чем у нас.

— Как попали в Германию? Когда?

— На поезде до Москвы, а оттуда на автобусе сюда.

— Вы поехали из Украины в Москву с целью потом сразу эмигрировать в Германию?

— Нет, я туда работу искать поехала. Жила там у подружки. Один раз в Ленинград смотались. В этом, как его… соборе Исаака, ну, где маятник болтается, были. Там случайно познакомилась с одним немцем, он тоже из Москвы на один день на экскурсию приехал. Мы вместе с ним на «Красной стреле» в Москву вернулись. Я ему по дороге свою жизнь рассказала, он мне и посоветовал: «Езжай, мол, в Германию, там тебе помогут!».

Эта информация очень заинтересовала Тилле. Он выключил диктофон и спросил, знает ли она адрес, телефон и имя этого благодетеля и почему это вдруг тот расщедрился и что требовал взамен.

— Переспал, наверно, что еще? — вполголоса ответил я ему, не дожидаясь ответа, но Тилле настойчиво повторил:

— Нет, нет, спросите. Может быть, он ее для проституции выписал. Такие случаи очень часты. И за такие вещи его посадить надо. Торговля людьми!

Но Оксана ответила, что немец, которого зовут Гюнтер (телефон и адрес неизвестны), ничего от нее не требовал, просто пригласил в Москве на обед, был очень вежлив, после ресторана взял паспорт, зашел в посольство и сделал визу, ничего за это не требуя, почти…

— Почти?.. Как это понять?..

Она потупилась:

— Ну… Даже стыдно сказать…

— Говорите, тут как у врача.

— Попросил разрешения ноги полизать… И еще что-то… Глупости, в общем. Он был очень хороший, такой добрый… Старичок уже, лет пятьдесят… Даже билет на автобус купил и денег на дорогу дал.

Тилле усмехнулся и включил диктофон:

— Расскажите подробнее, через какие страны вы ехали.

— Да я и не знаю точно. Всюду не по-нашему написано. Через Польшу, наверно. До Франкфурта. А потом вот сюда, к подруге. У нее и живу.

  27