Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
89 
– Я сама возьму такси. Спасибо за коньяк, – я необратимо трезвела, мне становилось грустно оттого, что сейчас я выйду и перестану видеть его, слышать его голос. Выйду и меня закрутить вуалью омут моей настоящей жизни, в которой есть одна только проза и никаких чудес.
– Я не могу тебя так просто отпустить, – вдруг твердо проговорил он и посмотрел мне в глаза. Его твердость, укрепленная хорошей дозой коньяка, вдруг ударила в меня, как ударяет волна прибоя в того, кто лезет купаться в шторм. Я задержала дыхание. Я почувствовала кожей то, что произойдет через минуту, но эту долгую минуту, пока между нами еще стоял вопрос «что будет дальше», мое сердце вдруг застучало как сумасшедшее.
– Можешь, – попыталась вынуть свою ладонь из его руки я. – Таких, как я, тысячи.
– Не могу, – он обхватил руками мое лицо и приблизил свои губы с моим. Я закрыла глаза и поплыла. Хоть десять раз говори мне, что это напрасно, непрофессионально, несвоевременно, неэтично… Как угодно. Я целовала его, я плюнула на свои страхи по поводу штанов, курток, посольства. Я целовала его, а он меня. Я его, а он меня. Мы целовали друг друга, раздевали друг друга в тишине дорогой кожаной мебели.
– Это сумасшествие какое-то, – шептала я.
– Да, да, конечно. Именно так, – смеялся от счастья он и целовал мою грудь. – И все-таки ты здесь. Со мной. Я именно за этим и заманил тебя сюда, как птичку в клетку. И именно об этом мечтаю уже черт знает сколько времени. Может быть, сегодня мне удастся наконец нормально уснуть, потому что я уже неделю не сплю, а только думаю о тебе.
– А я о тебе, – ответила я, хотя совершенно не понимала, что происходит. Понимала только, что снова я лежу обнаженная в объятиях мужчины, с которым меня связывает только общий судебный процесс, и лицо которого я теперь буду помнить всегда. Его потемневшее от страсти, агрессивное мужское лицо. И сияющие победой цыганские глаза, жадно глядящие в мои, словно в попытке впитать меня навсегда. Нет, я решительно не понимала, что происходит.
– Как ты?
– Не знаю. Ничего не знаю. Ты прекрасен, – ахала я. Через три часа я сидела дома и ошарашено вспоминала его слова, глаза, руки. Всего, всего, всего…
Глава 5
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью
День «икс», третье апреля двухтысячного года наваливалось на нас с необратимой скоростью. С того памятного дня, когда мы с Дементьевым так своеобразно обсудили мировую, события закрутили меня волчком. И я также как эта детская игрушка, сверкала и переливалась, раскручиваясь вокруг своей оси. Работа сменялась домом, дом принимал в себя Машу Оливейра вместе со всеми ее проблемами, я решала проблемы, день сменялся ночью, ночь днем. Я ждала звонков Дементьева, он звонил, наполняя меня счастьем. Если это происходило в присутствии Маши или подруг, я начинала играть в партизан. Почему, то я совершенно не была готова раскрыть всем мою маленькую тайну. Мы с ним, похоже, встречались. Это изумляло меня больше, чем тот факт, что мы до сих пор выступали друг против друга в суде.
– Что с тобой? Ты заболела? Тебя всю лихорадит, – заботливо интересовалась мама. Меня и правда лихорадило, возможно, примерно также, как при болезни. Но я, безусловно, была здорова. Просто иногда в моей квартире раздавался звонок, я подбегала к трубке и из нее лился горным ручьем Его голос.
– Привет, как ты?
– Хорошо, а ты?
– Тебя там никто не подслушивает? С тобой можно говорить нормально? – заранее уточнял он, чтобы не чувствовать себя дураком, если в ответ на его нежности я начну нести вздор про свой график дежурств или про готовность проконсультировать его на какие-то юридические темы.
– Никто. Но нормально поговорить со мной все равно нельзя.
– Почему? – удивился он.
– Потому что я ненормальная, – усмехнулась я и услышала, как он на том конце провода облегченно вздохнул.
– Это ничего. За это ты мне так и нравишься. Давай сегодня куда-нибудь сходим? – спрашивал он. Я переводила взгляд на няню. Она кивала и алчно потирала ручки, потому что каждое Максимово предложение «давай куда-нибудь сходим» обходилось мне в лишние деньги.
– Конечно, – отвечала я почти всегда и мчалась к нему. У меня было странное ощущение, будто меня временно, по ошибке запустили в мое собственное зазеркалье, в котором я абсолютно счастлива, влюблена и любима. Я спешила напиться из озера этого счастья, пока не пришли мои коллеги секьюрити и не вывели меня под руки, как нарушителя.
89 
