72 
— И не надо вычеркивать детей. Пусть встречается. Но жена-то тут при чем?
— Жена, Светка, при детях. Где дети, там и мать. Она имеет право…
— Какая ты добренькая! А я тоже хочу иметь право! Обо мне ты подумала?
— Свет, может, найдем тебе холостого? Ну зачем эти проблемы, алименты, нервотрепки?
— Это только тебя все время на холостых наносит. У меня все холостые были откровенно дефективными. Может, я слишком много хочу, но торговаться с судьбой я не собираюсь. Тем более что на Антона я уже потратила столько времени! В моем пожилом возрасте каждый день на вес золота, а тут опять облом? Не допущу! Ладно, не будем об этом, а то я злюсь. Давай о тебе.
— Так у меня нормально все.
— А предложение сделал?
— Нет еще. Мы знакомы-то всего ничего, и то пунктирно. Я ж с Иваном еще успела…
— Если он не сделал предложение, сделай сама. Не тяни.
Да ну тебя! Я никуда не тороплюсь. Я уже так обожглась в прошлый раз, что еще одну ошибку просто не переживу!
— Не смеши меня! Переживешь. И не одну!
— Спасибо за доверие!
— Это я так, к слову, — Светка немного смутилась. — Но ты, правда, не затягивай. Мало ли, опять сорвется. Мужики, они такие: червя пожирнее сожрал и — бултых на дно. Ищи его потом в тине.
— Карякина, у тебя слишком много негатива накопилось. Что за аллегории? Мороз по коже.
— Шубу надень, чтобы не мерзнуть! — не осталась в долгу Светка. — Кстати, проверь-ка его на вшивость. Попроси шубку. Может, он теперь пожадничает.
— Света, какая шуба? Апрель на улице!
— Шуба — это не сезонная одежда, а ценный подарок, характеризующий не только благосостояние кавалера, но и степень его щедрости. Можешь вместо шубы попросить кольцо с брюликом. Когда будешь просить, внимательно смотри на лицо. Мужики простые, как валенки, все будет написано на лбу заглавными буквами.
— Как ты себе это представляешь? С какой стати, на каком основании я вдруг ни с того ни с сего буду просить у него кольцо? Зачем оно мне? В нос вставить?
— Да, — задумчиво протянула Светка. — Ты можешь и в нос. Я вообще удивляюсь, почему дуракам везет, а умные всегда в пролете.
Потому что они слишком умные, — запальчиво возразила Лена. — Все наперед просчитывают и отметают нецелесообразные варианты. И нас, дураков, насквозь видят. Умные не в пролете, они заранее знают, что ничего хорошего из их планов не получится.
— Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет, — отбила атаку Светка.
— Ага, вот ты и петляешь между горами, как пьяный сантехник.
— Сантехники, Лен, по горам не ходят, они все больше по подвалам. Ты что, обиделась? Я же не тебя дурой назвала, а вообще…
— А я в частности. Вот не умею я, как ты, все просчитывать. Да, такая я росомаха!
— Не надо просчитывать, надо держать ситуацию под контролем, только и всего, — посоветовала Карякина. — Как говорится: кто за рулем, туда и едем. Не будешь руководить ты, будут руководить тобой. Это аксиома. Не надо таращиться за горизонт, смотри хотя бы на полшага вперед, тогда не кувырнешься в ближайшую яму.
— Я уже кувырнулась, хотя и пыталась смотреть вперед, — напомнила Лена.
— Плохо смотрела. Протри окуляры и не отвлекайся. Не захочешь тратить его деньги сейчас, потом он уже тебе этого и не позволит. Львов и прочую живность дрессируют смолоду, взрослые особи дрессуре не поддаются.
— Тогда я уже опоздала. Поздно его к короткому поводку приучать, его молодость прошла не со мной.
Узко мыслишь. Я говорю о молодости ваших семейных отношений. Приучай его слушаться еще до того, как твой паспорт испоганят штампом о регистрации брака. Иначе потом сама будешь скакать через горящий обруч и носиться по кругу, стуча копытами. Ему все будут аплодировать, а тебе достанется только сено.
— Ничего, я съем.
— Не обижайся. Я хочу, как лучше. Я же тебя люблю.
— Олег меня тоже любит, а ты говоришь про него гадости.
— Я не про него, — вздохнула Света. — Я вообще про мужиков как про класс. И не гадости это, а чистая правда. Пойти, что ли, на вечер «кому за тридцать»?
Переход был настолько неожиданным, что Лена даже не сразу отреагировала.
— Хотя «за тридцать» — понятие растяжимое. И тянуть его можно, как резинку от трусов — до кладбищенских ворот. Нет, не буду позориться. Потерплю еще. Вдруг что-то обломится.
— Обычно обламывается только всякий сухостой, и то, если за него задеть, — машинально прокомментировала Лена и тут же испуганно покраснела.
72 
