Последние отзывы

  95  

В том, что он назвал Хозяина не воинским званием, а должностью, чувствовались и смелость, и некоторая товарищеская прямота.

– Ну, – повторил Хозяин, – мы ждем, товарищ Бойко...

Однако помеха нашлась и на этот раз – теперь в лице до сей минуты скромно сидевшего на диване человека. Он встал и вышел к середине стола, оказавшись весьма вальяжным господином – большого роста, в шикарном просторном светло-сером костюме, с русой широкой бородой и небрежно спутанными надо лбом кудрями. В правой руке его чудесным дымом исходила трубка, на левой сверкал перстень с черным камнем. Хозяин замолчал и посмотрел на господина не без интереса.

– Со времен «Слова о полку Игореве», – сказал господин, – отечественная культура решает вопрос: кто же такие эти вроде бы серые, вроде бы незаметные сержанты Бойко, капитаны Тушины, все эти африканычи, простые русские крестьяне, соль и смысл нашей земли. Кто они? Страдающие неосознанно, по крестьянскому своему, православному, вековому, истинно российскому обычаю? Или, может, сознательно дающие всему остальному миру, – тут он вдруг перегнулся через стол и ткнул трубкой в ничего не подозревавшего папу в тренировочном костюме, едва при этом не заехав в физиономию и дочке, – всему миру и вам, вам, вам, уважаемый, – завизжал он, причем папа вздрогнул и откинулся, еще сильнее отвесив нижнюю губу, – вам дающие пример, образец нравственной жизни, честной жизни, в гармонии с природой, с историей, с родным языком, с самим собой, с нами, с вами, – он снова ткнул в очумевшего папашу и вдруг, глянув в сторону зачарованно слушавшего Хозяина, закончил выкриком, – с нашим Салоном, во главе с виднейшим деятелем современной культуры, лучшим и талантливейшим поэтом нашей эпохи генералиссимусом товарищем Семеновым!

И в наступившей перед овациями тишине все услышали, как папа проворчал:

– Ишь ты, разошелся, лауреат хоуняный! У меня тоже... про Данию... выдающий уклад...

На что следящий за порядком генерал погрозил старому дураку кулаком. И все, наконец, бурно зааплодировали.

А оратор, переждав аплодисменты, негромко, но внятно сказал, подойдя к Владимиру и приобняв его за плечи:

– Я вижу себя сейчас рядом со стрельцом... – вздохнул, глянул в сторону Хозяина, – и вижу мысленно перед собой великого царя, так любившего истинно русское в каждом стрельце, но посылающего его на муки во имя будущего...

И сел.

Такой речи и Хозяин Салона похлопал – три раза. Владимир не все понял, усек только, что бородач перепутал мотострелков с вэдэвэ да и стрелков назвал неправильно, и удивился, что Хозяину понравилось.

Вдруг свет в салоне померк, погас вовсе, вспыхнул, снова погас, и во тьме раздался все такой же спокойный голос Хозяина:

– Что ж, товарищи, подведем итоги. У меня есть предложение принять к сведению информацию товарища Бойко. Кто за это предложение, прошу голосовать проездными билетами Москва—Куйбышев... Кто против? Воздержались?.. Единогласно. Есть предложение поручить товарищу Бойко дальнейшую организацию всех намеченных на сегодняшнюю ночь мероприятий...

С дивана раздался бодрый голос – кажется, немолодого юноши в галстуке:

– Включая прицепку Салона к киевскому скорому!

– А вы, товарищ Николаев, – с усмешкой в голосе заметил Хозяин, – что-то очень беспокоитесь насчет прицепки. Надо будет поручить товарищу Петрову выяснить, нет ли у вас родственников в Киеве... Как, товарищ Петров, есть у товарища Николаева в Киеве родственники?

– Есть, товарищ Хозяин Салона, – сказал недавно расстрелянный Петров. – Двое: дядька, крупный огородник, после прихода наших сил бежавший в АлмаАту, и тетя. С последней Николаев поддерживает отношения. Так, тринадцать лет назад, в девять часов пятнадцать минут утра, она вошла в его квартиру со словами: «Здравствуйте, товарищ Николаев, я ваша тетя, я приехала из Киева и буду у вас жить...» Николаев этим словам должной оценки не дал и Салон о них в известность не поставил...

– Но это же была шутка! – закричал во мраке несчастный Николаев. – Это была шутка... И она мне не тетя, а товарищ по совместной подпольной работе в период уборочно-посевной кампании тридцатого года. И дядьки у меня никакого нет! А в Киеве я никогда не был, я из Николаева, о чем говорит и моя фамилия...

– С фамилией вашей, товарищ Николаев, тоже разберемся, дайте только срок, – по-прежнему с усмешкой сказал Хозяин. – Дайте только хороший срок...

Из темноты со всех сторон, а больше всего с дивана, от соседей Николаева, посыпались предложения:

  95