94 
Убедившись, что перец остался только внутри Евгения, злорадно потерла руки и стала ждать, когда он прочихается и подобреет. По рассказам людей, вдохнувших в свое время добрую понюшку перчика, она знала, что после приступов чихания всегда наступает период редкостно благодушного отношения к окружающим.
Но Евгений и не думал прекращать чихать. После получасового ожидания, во время которого она давала ему воды, сока, даже виски, он смог лишь томно растянуться на диване и чихать, чихать и чихать, с немым укором поглядывая на безжалостную жену покрасневшими глазами.
Нераскаянно пожав плечами, та пошла к телефону. Набрав номер скорой помощи, беспечно пояснила:
– Тут человек случайно вдохнул жгучего перца и сейчас беспрерывно чихает. Похоже, у него аллергия. Боюсь, не начался бы отек гортани.
Что из себя представляет этот самый отек гортани, она представления не имела, но поставленный ею диагноз звучал так внушительно, что на станции спросили только адрес и пообещали, что машина немедленно выезжает.
Услыхав, что он случайненько, исключительно по собственной безалаберности, надышался перцем, Евгений хотел разозлиться, но не смог. Да и кто сможет злиться, если все силы уходят на чихание? А это, как выяснилось, крайне энергоемкая процедура! Услышав далее, что ему грозит отек гортани, испугался. Не хватало еще умереть от порции не туда попавшего перца!
Пообещав себе, что, если умрет, то просто так этого жене не спустит и отомстит по полной программе, каждую ночь являясь ей с истеричными завываниями, закрыл глаза и лег на спину, жутко устав от непрекращающегося чихания и нарастающего звона в голове.
Он уже не хотел никакой разборки, готов был всем всё просить, лишь бы это издевательство прекратилось. Вспомнив, что Нина Васильевна из общего отдела страдает поллинозом и каждую весну так же мучается, поклялся, что теперь, когда он знает, что это такое, будет отпускать ее в отпуск по ее просьбе, а не по графику, чтобы та могла спокойно маяться дома, а не на работе.
Приехавший по вызову врач скорой оказался перед сложнейшей моральной дилеммой. С одной стороны, больному было достаточно поставить инъекцию антигистаминного препарата, чтобы приступ прекратился, а с другой, в руки врачей не часто попадают столь перспективные больные.
Да за пару-тройку дней лечения у Боброва вполне можно выпросить новый аппарат для УЗИ или даже магниторезонансный томограф!
В результате этой нелегкой нравственной борьбы победило чувство корпоративной взаимовыручки, и Евгений Георгиевич оказался в больнице, в соматическом отделении, в отдельной палате.
В него воткнули несколько укольчиков, поставили капельницу, дали снотворное и он, обессиленный, тотчас уснул, видя во сне свою мучительницу, стреляющую в него из настоящего пистолета, отчего вздрагивал и жалостливо мычал.
Утром посмеивающийся Николай Иванович заглянул в кабинет босса. Увидев, что его еще нет, несколько удивился, но беспокоиться не стал: скорее всего тот примитивно проспал после бурного примирения с женой. Как нормальный мужик, он его вполне понимал.
Но когда друга не оказалось на работе и в двенадцать, вспомнил вчерашнее предупреждение, забеспокоился и принялся звонить ему домой. Лариса, в результате ночных приключений заснувшая лишь под утро, была на редкость неразговорчива.
Широко зевая, сообщила, что Евгений в больнице, и чтоб сегодня они его не ждали. А, скорее всего, и завтра.
Потрясенный Николай прошептал:
– Что с ним?
На что получил донельзя странный ответ:
– У него оказалась аллергия на жгучий перец. Понятно?
Еще больше удивившийся друг семьи смутно пробормотал, понимая, что ничего не понимает:
– Понятно, конечно… А что он с ним делал посреди ночи?
Добросердечная жена уточнила:
– Как что делал? Дышал, естественно!
Не задавая больше вопросов, чтобы не получать на них еще более загадочных ответов, Николай выяснил, где лежит шеф, и еще долго после конца разговора тупо смотрел на тонко пикавшую трубку.
Тут же поехал в больницу, и, узнав о том, что произошло, так смеялся, что не на шутку разозлившийся Евгений пригрозил:
– Вот погоди, возьму у Ларки эту штуковину и угощу тебя хорошей порцией понюшки!
Николай с трудом взял себя в руки и дальше стал слушать друга, удрученно жалующегося ему на черствость жены.
– Она заявила бригаде скорой помощи, что со мной не поедет, потому что на улице темно, видите ли! И что я и без нее не помру! Прочихаюсь и здоровеньким снова стану! И вот я здесь, а она неизвестно где! Не удивлюсь, если узнаю, что она любовь крутит с очередным хахалем!
94 
