Последние отзывы

  116  

– Русский?

Еще не поняв, кто его спрашивает, рассеянно кивнул головой. Его тут же окружила группа студентов.

Девушка, обведя рукой вокруг, пояснила:

– Это русская студенческая община. Немцы больно чопорные, с ними не повеселишься, а вместе мы не скучаем. – Группа подтверждающе зашумела. – Что, тоже на учебу?

Юрию не хотелось ни с кем знакомиться и он вяло ответил:

– На стажировку.

Девушка хихикнула ни над чем и бодро переспросила:

– И над чем стажируемся?

Он повторил свою, уже изрядно надоевшую за сегодняшний день тему – про нее спрашивали все встречающиеся. В ответ раздался уважительный гул – здесь явно понимали, о чем идет речь. Девушка протянула узкую ладошку, которую он вынужден был пожать, чтобы не выглядеть невежей.

– Даша Соколова.

Он понял, что имеет дело с дочкой одного из российских олигархов, но на него это никакого впечатления не произвело. Девушка, внимательно наблюдающая за его реакцией, была несколько разочарована. Он видел, ей очень хотелось сказать: Я та самая Даша, неужели вы не знаете? – но в этом случае она выглядела бы глуповатой зазнайкой. Прищурившись, требовательно спросила:

– Женаты? – девицы, составляющие костяк группы, возбужденно зашумели.

Он твердо объяснил, дабы не возбуждать напрасных надежд:

– Женат, есть ребенок. Ждем второго.

Группа возбужденно зашумела. Парни – обрадовано, девушки – огорченно.

– И вот так всегда! Только встретишь интересный экземпляр, он оказывается уже захомутанным. И, небось, вы к тому же еще и верный муж? – Слово «верный» в устах Даши прозвучало так, будто это был один из пренеприятнейших пороков.

Юрий мрачно усмехнулся. Жене он за годы их супружеской жизни ни разу не изменял. Хотя мыслишки кой-какие были, что уж скрывать. Сухо ответил в Сашином стиле:

– Конечно. Достоинство и порядочность – мое кредо.

Несколько обомлевшая от такого высказывания золотая молодежь притихла, и начала пристально разглядывать его, как странную, неизвестную природе букашку. Не дожидаясь вынесения вердикта, Юрий ослепительно улыбнулся, и, небрежно кивнув, прошел дальше, надеясь больше с ними не встречаться.

Но этим чаяниям сбыться было не суждено. Даша явно не считала его жену чем-то существенным, тем, с чем стоит считаться. Несколько раз, будто нечаянно, встречалась у него на дороге, откровенно строя глазки, при этом вела себя так, будто весь мир принадлежал исключительно ей. После очередного разговора с ней Юрий вяло размышлял, наглая она от природы или такой ее сделали шальные деньги, как вдруг его пронзила отвратительная мысль: а не он ли это сам, только в женском обличье?

Не так ли он вел себя до женитьбы, да и после нее? Это было очень неприятно, и он отбросил подобные мысли, но где-то в подкорке при каждой очередной встрече с отвращением осознавал, что каждое ее слово знает наперед, ведь ход ее мыслей ему известен, как собственный.

Вечером в воскресенье к нему в комнату пожаловала несколько подвыпившая Даша. Впускать ее он не хотел, но она разрешения и не спрашивала. Отодвинув его в сторону, по-хозяйски вошла, не считая свой поступок чем-то из рук вон выходящим. С любопытством оглядев его комнату, проговорила:

– Аскетизм как образ жизни ученого?

Эта риторическая фраза ответа не предполагала, и Юрий остался стоять, хмуро глядя ей в спину. Повернувшись к нему, она внезапно заявила:

– А вы мне солгали. Вы не женаты. Вы разведены.

Юрий спокойно взглянув в ее накрашенные глаза.

– С чего вы это взяли?

Она высокомерно усмехнулась и пояснила:

– Автобиография…

Он понял, что она добралась до его документов, и вновь восхитился могуществу денег. Даже здесь, в педантичной Германии, оказывается, можно покопаться в чужих бумагах, если очень хочется.

– Это совершенно ничего не значит. Я вернулся к жене, и теперь у нас гражданский брак. Но надеюсь, смогу уговорить ее вновь зарегистрироваться. – И внезапно с раскаяньем добавил: – Если удастся, конечно. Мы не очень хорошо начали.

Она согласно покивала головой.

– Конечно, дочь родилась через три месяца после регистрации. Брак явно был вынужденным.

Да, в сообразительности ей не откажешь. Он криво усмехнулся и повторил:

– Это ничего не значит. Мы поняли, что дороги друг другу. Лучше поздно, чем никогда.

Дарья подошла к нему вплотную, властно возложила руки на плечи и томно протянула:

– Мы тоже можем быть дороги друг другу! Это вовсе не трудно! – И попыталась прижаться к его рту.

  116