112 
Юрий в полном расстройстве чувств поблагодарил директора и выскочил в коридор с единственным желанием убить благодетеля. Прибежав в Пашкин отдел, увидел за его столом презрительно хмыкающую Зиночку. Сердито рявкнул, уже обо всем догадавшись:
– Где этот подлый тип?
Та лучезарно улыбнулась правильной характеристике коллеги, и печально ответила, досадуя, что морду ему бить не будут:
– А он отгул взял. Сказал, что дорожит своей физиономией. Привет вам просил передать. – И с нескрываемым восторгом спросила: – А правда, что это вы в прошлый раз ему фингалов наставили? Он потом две недели на больничном валялся, но все равно, когда пришел на работу, был очень приятного желтовато-зеленоватого цвета.
Не став ничего ни опровергать, ни подтверждать, Юрий повернулся и быстро выбежал из комнаты, успев на прощанье расслышать восхищенный Зиночкин голос:
– Так это правда! Вот здорово!
Получив командировочное удостоверение и деньги, купил билет на самолет и отправился в родительскую квартиру – все необходимые вещи лежали там. Заскочив в прихожую, первым делом набрал рабочий телефон Саши. Никто трубку не брал. По домашнему – тоже. Решив перезвонить попозже, начал собираться. Кидая вещи в дорожную сумку, скованно пожаловался матери на подлость бывшего друга.
Она не поняла, в чем же эта самая подлость заключалась:
– Но разве легко получить приглашение на такую стажировку?
– Конечно, нет! Это наизнанку надо вывернуться, чтобы его достать! Вот ведь как старается, гад, меня с дороги убрать!
Лариса Львовна недоуменно переспросила:
– С какой дороги?
Смекнув, что матери ничего об их соперничестве не известно, Юрий посопел носом, соображая, что можно рассказать, что нельзя.
– Да он за Сашей приударил, скотина! Вот и убирает конкурентов!
Мать осторожно поинтересовалась:
– А ты что, конкурент?
Он яростно подтвердил:
– Конечно! Была бы моя воля, я бы его к ней на порог не пустил!
Лариса Львовна посмотрела на разъяренное лицо сына с красными пятнами на скулах. Она таким его никогда не видела. Неужели Саша значила для него гораздо больше, чем она себе представляла? Внезапно почувствовала себя виноватой. Вот ведь правильно говорят – никогда не надо вмешиваться в дела взрослых детей! По крайней мере виноватым себя чувствовать не будешь.
Жалостливо пошмыгав носом, скованно призналась:
– Я не права была, когда так плохо к ней относилась. Она милая девочка.
Сын только рукой махнул на это запоздалое признание.
– Да оба мы хороши! Но я-то вообще дурак дураком был! – Что-то вспомнив, поинтересовался: – А где отец?
– Улетел в Москву. У него завтра важное совещание. К выходным должен вернуться.
Юрий поколебался, но спросил:
– Мама, вы с отцом помирились?
Пожевав губами, она неохотно ответила:
– Да мы и не ссорились. Просто не поняли друг друга.
– А теперь поняли?
– Ну да.
Он вздохнул.
– Вот если бы мы с Сашей тоже поняли друг друга.
Лариса Львовна потупилась и скованно поинтересовалась:
– Ты любишь ее, Юра?
Он просто ответил:
– Да. Жаль, что я поздно это понял.
Мать с сожалением протянула:
– Плохо мы с ней обращались. Она с нами себя изгоем, наверное, чувствовала.
Он сухо подтвердил:
– Конечно. Но вела себя всё равно идеально: никаких истерик, споров, требований. Хотя так ведут себя с чужими людьми. Я это только сейчас понял. Я для нее никогда родным не был. А может, не давал им стать.
Лариса Львовна опустила голову.
– Думаешь, не простит?
Он с удивлением посмотрел на мать.
– А если просит, ты что, ее примешь как родную?
Она с достоинством уточнила:
– Ну, как родную вряд ли, у меня только один сын – ты. Но так, как раньше, относиться, конечно, больше не буду. Тогда ведь я считала тебя жертвой, хотя жертвой была она, а не ты. Ты был старше и мог бы уже за свои поступки отвечать. Но всем матерям их дети, наверное, всегда будут казаться несмышлеными малышами.
Вновь набравший Сашин номер, Юрий долго слушал мерные гудки. Позвонил Николаю Ивановичу, но у них Саши не было. Раздраженно сказал матери:
– Вот отец приедет, пусть-ка заставит Сашу выйти за меня замуж. В первый раз он заставил меня, теперь ее очередь.
Пораженная Лариса Львовна погладила сына по плечу и пролепетала:
– Но ведь женщин не заставляют, Юра, во всяком случае, у нас.
Усердно запихивая в сумку полиэтиленовый пакет с кроссовками, сын криво усмехнулся.
112 
