84 
– Да никогда я на шкафах ничего не протирала, под диванами, впрочем, тоже. Не женское это дело! Но, если вам так хочется, можете этим заняться! Одобряю!
Гостья растерялась. Она не привыкла к насмешливой непочтительности.
– Я – мать владельца этого дома! Тут, можно сказать, всё мое!
Татьяна любезно осведомилась, всё так же мило улыбаясь:
– И что из этого следует? Что мне с ребенком пора выметаться вон? Теперь вы здесь жить будете?
Вошедший Владимир пораженно помотал головой. Он не подозревал, что его слабенькая, нежная возлюбленная сможет дать такой жесткий отпор его сверхвластной матери. Громко провозгласил, не дав покрасневшей от возмущения матери вступить в горячий спор:
– Давайте пить чай!
Все молча потянулись на кухню, где уже был накрыт стол.
После недружелюбного чаепития Матвей Васильевич, всё это время с нескрываемым восторгом наблюдая за сопротивлением невестки властной жене, на что сам был категорически не способен, позвал сына покурить, и Владимир, хотя и не курил, вынужден был пойти с ним, кинув извиняющийся и обеспокоенный взгляд в сторону Татьяны. Не успела за ними закрыться дверь, как Мария Николаевна зло прошипела:
– Что, думаешь, нашла себе богатенького дурочка, да еще за прислугу его держишь? Так же, как та, первая гусыня?
Татьяна ехидно возразила, по-королевски сложив руки на груди:
– Да нет, это он нашел себе богатенькую! Вот прогорит его хозяйство, в которое он все свои деньги вбухал, и что тогда? По миру пойдет? Вы видели Пежо во дворе?
– Ну да, хорошую Владимир себе машинку купил…
Татьяна холодно отрезала:
– Владимир здесь ни при чем! Это моя машина! У Владимира драненький УАЗик. И то не его, а ООО. – И с миной презрительного превосходства, в точности копирующей физиономию самой Марии Николаевны, гордо провозгласила: – Вы в курсе, что я всемирно известная художница? Газеты-то читаете, телевизор смотрите?
Та опасливо протянула, изменившись в лице:
– Нет, Владимир ничего об этом не говорил. Мы о том, что у него новая жена и ребенок, узнали от его односельчан, случайно встретив в нашем городе на улице. Неудобно получилось. Он звонил постоянно, но про вас помалкивал!
Татьяна иронично подумала: и почему бы это? А вслух категорично бросила, имитируя интонации вконец растерявшейся гостьи:
– Ну, кому же хочется жить серой мышкой при талантливой жене? А сказать вам, сколько денег на моем счете, чтобы у вас больше никогда не возникало сомнений, кто богат, а кто нет?
Свекровь, уже не в силах ничего сказать, только кивнула. Татьяна припомнила последнюю виденную в банкомате сумму на своей карточке и огласила ее вслух. Мария Николаевна восхищенно выдохнула:
– Не может быть!
Татьяна оскорблено выпрямилась:
– Вы мне не верите?
Мать замахала руками:
– Верю, конечно, верю! – Ее отношение к невестке враз изменилось. Объяснила уже как равной: – Я только тех уважаю, кто сам чего-то добился в жизни! Неважно кто ты – художница или портниха – главное, чтобы не зависела от этих глупых мужиков, пусть даже и от моего сыночка! Эта квашня, Светка, только и умела, что ныть, да за его спиной от жизни прятаться, и при этом еще считала, что великое одолжение ему делает! А ты молодец! Никогда не надо зависеть от мужа, уважать больше будет!
Татьяна с интересом посмотрела на женщину. Такой поворот ее несколько удивил. Она не подозревала, что за осуждением бывшей невестки скрывается гипертрофированная страсть к независимости. Мария Николаевна замерла, как бронзовый памятник и с гордостью доложила, явно гордясь собой:
– Я тоже всего достигла сама. Никто не помогал! Депутат городской Думы – это тоже кое-что значит! Приезжай как-нибудь к нам, я всё тебе покажу! У нас есть такие красивые уголки – закачаешься! Обязательно картину напишешь, и не одну!
Татьяна сардонически поинтересовалась, забавляясь про себя неуместно величественной позе Марии Николаевны:
– А как быть с тем, что я сплю не вовремя?
Свекровь небрежно отмахнулась, чуть повернув голову:
– Да спи сколько хочешь, в этом, что ли, дело? Я просто испугалась, что Володька вторую такую недотепу нашел, как Светлана. Не нравилось ей здесь, так и не жила бы, курица! А то сколько лет жизнь Володьке портила!
Вечером родители распрощались, причем мать расцеловала невестку в обе щеки, ущипнула за пухлую щечку внука, отчего тот широко распахнул голубые глазки и сморщился, собираясь заплакать, по-мужски хлопнула по плечу сына.
84 
