Последние отзывы

  22  

Впочем, погостить к ним приезжали чаще всего женщины — подобно мадам де Гокур, муж которой был слишком занят делами, чтобы посещать сельский край.

— В нашей школе полно французов, — сказал герцог, — и все они, как вы могли видеть, охотно познакомились бы с вами.

— В данный момент с меня довольно возможности разговаривать с вами, — отрезала Канеда. — Значит, вы обитаете в этом огромном замке в одиночестве?

— Не всегда, но большую часть времени.

— А что вы… читаете?

— О, я читаю много.

— Но вам, наверное, одиноко,

— При необходимости мне нетрудно отыскать для себя общество.

— Бы имеете в виду офицеров из шкоды? Но ведь вы их видите целый день.

С улыбкой на устах, явно сознавая, что хочет выпытать Канеда, герцог объяснил:

— Я остаюсь один, только когда хочу этого.

Взгляд его был еще красноречивее слов, и Канеда вдруг догадалась, что у герцога, конечно же, есть любовница.

В книгах, которые ей доводилось читать, Французов всегда называли пылкими любовниками… а, например, король Франциск Первый ночами инкогнито бродил по городу в поисках привлекательных женщин.

А у Людовика XIV и Людовика XV любовниц было не счесть. Канеда читала о мадам де Помпадур, мадам де Ментенон и обо всех прочих.

Но ей и в голову не приходило, что запертая на замок безумная жена вовсе не мешала герцогу искать женского общества.

Должно быть, глаза Канеды выдали направление ее мыслей, потому что герцог с усмешкой спросил:

— Надеюсь, вы не рассчитывали услышать что-либо другое?

— Мне просто… хотелось услышать, как можно жить на… краешке луны в таком уединении.

Почему-то ее покоробило, что у герцога бывают женщины, способные развлечь его. По тому, что говорили о нем, Канеда предполагала, что встретит человека, посвятившего свою жизнь единственной женщине и после неудачного брака не желающего слышать о слабой половине рода человеческого.

— Даже возле луны мерцают звездочки, — сказал он.

Конечно, подумала Канеда, жизнь его не лишена женского внимания. К такому привлекательному мужчине, да еще герцогу и богачу, женщины должны были слетаться как пчелы на мед.

— Конечно, — согласилась Канеда, чувствуя, что голос вновь подвел ее. Впервые получалось, что планы ее не складываются.

Она-то намеревалась любым способом проникнуть в этот замок, а потом взять штурмом герцога — циничного калеку, обиженного судьбой.

И вот, к ее огорчению, перед ней сидит мужчина, явно довольный жизнью и не лишенный утех, которые способна дать только женщина.

Канеда решила сменить тему. — А не возвратиться ли нам в школу?

— Незачем торопиться. Давайте посидим еще — в комнате, которую вы наверняка найдете более уютной.

С этими словами он встал и, покинув стоповую, повел Канеду вовсе не в тот салон, где они недавно были.

Коридор привел их к двери, за которой оказалась, с ее точки зрения, весьма интригующая комната — таких девушке видеть еще не приходилось.

Небольшое округлое помещение, по-видимому, располагалось в одной из четырех башен, возвышавшихся по углам замка.

Окна здесь выходили на три стороны, у четвертой стоял уютный диван с шелковыми подушками, на который герцог предложил Канеде сесть.

По она застыла возле окна, наслаждаясь удивительной панорамой, и чем дольше смотрела, тем длиннее казалась ей серебристая лента реки.

Канеда постояла некоторое время, ощущая на себе изучающий взгляд герцога.

— Ну, — спросил он наконец, — вы еще желаете побыть на луне или уже готовы вернуться на грешную землю со всеми ее заботами?

— В настоящий момент у меня таковых просто нет.

— Тогда, можно сказать, вам везет.

— А какие трудности у вас? — Канеда отвернулась от окна и посмотрела на герцога.

— Собственно, никаких. Не могу только понять — реальное вы существо или продукт моего воображения.

— Заверяю вас — я совершенно реальна.

— И не похожа на всех, кого мне приходилось встречать, — продолжил ее фразу герцог. — Возможно, я и ошибаюсь, но мне кажется, что нынешнее ваше обличье может оказаться ненастоящим.

Канеда вздрогнула.

— Почему вы так решили? — торопливо спросила она.

— Предположим, что жизнь на луне сделала меня чувствительным к людям. Инстинкта своему я доверяю больше, чем ушам.

И вдруг не задумываясь, потому что они Упоминали уже Шекспира, Канеда процитировала:

Любовь — та не глазами, сердцем выбирает¹⁵.

  22