Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
69 
– Володя?..
– Тебе не кажется, что мы не ко времени тут расправляем свои большие красивые…
– Да. Ты совершенно прав. Потому что если Валера услышит, то мы никогда уже больше не будем летать. Кхм… Девочки, хотите бутерброд с колбасой?
Мы с подругой с удовольствием съели их бутерброды с колбасой, но с тех самых пор я верю, что мужчины – они немного птицы. Большие красивые птицы, парящие в небесах на своих больших красивых расправленных яйцах.
В своё оправдание могу ещё раз сказать, что я, закончив пятый класс средней школы, действительно не знала, что у мужчин есть яйца. Совершенно не помню, отчего это у меня была такая задержка в общем образовании.
– Прихожу в яхт-клуб, ко мне кидаются два этих великовозрастных мудака, доцент и аспирант с ФАВТа, пьяные в дымину, и валятся на колени и лбами о бетон лупятся, – рассказывал тем же вечером славный папа моей подруги славной маме моей подруги на их славной кухоньке, не зная, что мы подслушиваем. – «Валера, прости! Мы тут твоих девочек с основами орнитологии знакомили, идиоты! Не вели казнить…»
– С основами чего? – хихикая, спрашивала славного папу подруги простая славная мама подруги.
– Про яйца они им рассказывали! – уже давился вовсю смехом папа. – Птицы долбаные. Отряд мудокрылых!
Фамилиё моё
– Соломатина? – воззрилась на меня из-под очков строгая пожилая тётя в форме на первом паспортном контроле – на том, что до регистрации и досмотра. Всё очень строго в крохотном одесском аэропорту.
– Да, – лениво пробасила я. Ах, мол, опять эти радости узнавания, автографы, всё такое. А я так устала, устала, устала…
– Очень знаменитая фамилия! У нас тут женщина была, Соломатина. Давно. Старенькая уже, но все её боялись. Мать-командирша. Воевала. Всех в железном кулаке держала. А потом на работу шла – у нас тут вокруг белым днём никого не дозовёшься, а она затемно всегда приходила. Дали по голове, сняли ондатровую шапку. До смерти дали по голове. Умерла. Ондатровая шапка. Воевала. Очень знаменитая фамилия. Проходите…
Я потащила подбоченившегося было мужа к рентген-транспортеру и металлоискательной рамке.
Регистрация прошла безболезненно. Молодые ребята за стойкой не знали об ондатровой шапке.
– Соломатина? – воззрился на меня из-за стеклянной перегородки на таможенном паспортном контроле сидящий строгий дядя средних лет в форме.
– Да, – бесстрастно ответила я. С таможенниками я всегда разговариваю бесстрастно. Таможенники не любят страстей.
– Очень знаменитая фамилия… Отдохнуть-то хоть успели? – вдруг человеческим голосом поинтересовался стоящий (да, в будке их было двое) строгий дядя средних лет в форме.
– Да-да, я знаю про шапку… Отдохнуть не успела, – так же бесстрастно призналась я.
– Про какую шапку?.. Как вообще? – уточнил сидящий.
– Про ондатровую… Да нормально всё.
– Одесса изменилась? – прищурился стоящий.
– Изменились двенадцать километров от «Лондонской» до аэропорта. Из двенадцати они стали ста двадцатью. Судя по стоимости, – вздохнула я. – А муж ещё и на чай дал, хотя я ему сказала, что в этот счёт включен и чай, и кофе, и сауна с бабами.
Сзади, за красной линией, уже столпилась небольшая очередь. Муж, уже прошедший таможенников, нервно вышагивал невдалеке.
– Проблемы? – окликнул он.
– Да нет, просто беседуем, – ответил ему стоящий таможенник.
– С вашей женой, – пояснил сидящий.
– А почему вы спросили про «успели отдохнуть»? Люди же в Одессу обычно только отдыхать и летают, – я подала голос, пока муж не наговорил чего-нибудь лишнего.
– У нас тут написано, что вы писатель, к нам – в командировку, – строго сказал сидящий.
– А моя жена вас читает, – ещё строже сказал стоящий. – Была на Дерибасовской, автограф взяла. А что вы знаете про ондатровую шапку?
Я им рассказала.
– Точно! Помню! – хором воскликнули оба. – Действительно, знаменитая тётка была.
– Отдайте жену, – сварливо потребовал муж из-за красной линии.
– Не отдадим! – сказали таможенники опять хором. – Подпишите! – Сидящий вытащил откуда-то «Большую собаку».
– Кому?
– Мне.
Написала: «Вам! Самому доброжелательному и разговорчивому таможеннику, встреченному мною за годы странствий. Дата. Подпись: однофамилица знаменитой тётки, Соломатина».
Меня отпустили, с улыбкой глядя вслед.
Вот теперь живу и мучаюсь – не то правда, что у них там всё отмечено, в базах данных, не то действительно у таможенников жёны – книголюбки. А больше всего мучаюсь из-за того, что человек может убить человека из-за ондатровой шапки. Ондатра ондатру вот из-за шапки никогда не убьёт.
69 
