22 
Он был начитанным человеком, много путешествовал еще в свое время. И с тех пор он много учился. Наука, история, электроника, инженерное дело, искусство, музыка, литература, политика. За эти пятьсот лет он практически не переставал обогащать свой ум.
По правде сказать, у него редко бывала возможность использовать что-либо, кроме способностей своего разума.
Он использовал его и сейчас, мысленно воспроизводя их спор снова и снова.
Она не понимает, решил он. Волшебство управляется не законами ее мира, но самим собой. Просто так есть, вот и все. Ни один сознательный волшебник не причинит вреда другому человеку умышленно, это уж наверняка. Все, что он сделал — взял несколько образчиков технологии, искусства и предметов для бытовых удобств из различных эпох. Не должен же он жить в какой-то пещере?!
Воровство? Подумать только!
Он уселся на стул в своем кабинете и снова погрузился в размышления.
Это не может считаться воровством, думал он. Волшебники перемещали материю с места на место с незапамятных времен. А что такое драгоценности, если не маленькие кусочки материи?
Затем он вздохнул. Наверное, с ее точки зрения, драгоценности — это что-то значительно большее. И он сам хотел, чтобы она воспринимала их как нечто большее. Он желал, чтобы она была ослеплена, восхищена и влюблена в него до безумия, поэтому и сделал ей подарок.
В той же степени, согласился он, ему хотелось ослепить и восхитить ту женщину, которая предала его или, если быть честным, которая склонила его предать самого себя и свое искусство. Та женщина жадно забрала все, что он дал ей, что он взял у другого, и оставила его ни с чем.
А что сделала Кейлин? Была ли она ошеломлена блеском и богатством? Соблазнена ими?
Ни в малейшей степени. Она швырнула их ему в лицо. Отстаивала то, что считала правильным и справедливым. Прекословила ему. Когда он представил это себе, его губы скривились. Честно говоря, он от нее такого не ожидал. Она смело смотрела ему в лицо, высказывала свое мнение и отстаивала свою правоту.
Господи, что за женщина! Его Кейлин оказалась сильной и верной. Не какая-то пустышка, которая живет только за счет мужчины, а настоящий друг, готовый прийти на помощь в трудную минуту. И это замечательно. Даже если мужчины и могут время от времени увлекаться смазливыми красотками, ему нужна женщина на всю жизнь.
Он встал, внимательно осмотрел кабинет. Ну что ж, женщина у него уже есть. Теперь надо подумать, как с ней помириться.
Кейлин хотелось бы поплакать, но это было просто не в ее характере. Поэтому она решила отыскать кухню, что было отнюдь не легкой задачей. В ходе поисков она обнаружила, что Флинн решил доказать свою точку зрения, используя только одну комнату. Остальная часть дома была забита до краев вещами в очаровательно эклектичном стиле.
Она уже успокоилась к тому времени, когда заварила чай на кухне, оборудованной огромным холодильником, микроволновой печью и мраморным камином вместо кухонной плиты. Ей понадобилось довольно много времени, чтобы развести огонь и нагреть воду в медном чайнике. Но это заставило ее улыбаться.
Как же она могла винить его за то, что он хотел окружить себя вещами? Красивыми интересными вещами. Это был человек, которому нужно использовать свой ум, забавлять себя, бросать себе вызов. И разве не в этого мужчину она влюбилась?
Она пошла с чаем в библиотеку, в которой были собраны тысячи книг, свитки, рукописи. Здесь стояли глубокие кожаные кресла и эффектный персональный компьютер.
Кейлин решила развести огонь, зажечь свечи, чтобы можно было почитать, а затем насладиться чаем и тишиной.
Став на колени у камина, она попыталась зажечь лучину и сожгла дерево дотла. Она переложила дрова, больно загнала занозу в большой палец и попробовала еще раз.
Ей удалось добиться слабого колеблющегося пламени и целого облака дыма. Отдуваясь, посасывая больной палец, она умостилась на полу, чтобы все хорошо обдумать.
И тут вспыхнуло яркое пламя, обдав ее жаром. Она стиснула зубы, подавила в себе желание обернуться.
— Спасибо, но я могу это сделать сама.
— Как пожелаете, леди.
Пламя исчезло, но дым остался. Она закашлялась, отмахиваясь, затем поднялась на ноги.
— И так достаточно тепло.
— Я бы сказал, сейчас здесь неестественно холодно. — Он подошел и встал за ней, взял ее руку. — Ты поранилась?
— Это только заноза. Не надо, — произнесла она, когда он поднес ее руку к губам.
22 
