28 
Разве Фейт не говорила себе об этом много раз? Почему же тогда эти слова ранили ее?
– Ну, что ж, – сказала она наконец. – Ты действительно тогда получил все, что хотел, а я – нет. Какая разница, если все это было игрой? Я ведь никогда не любила тебя. Никогда.
И он поверил.
– Наконец-то правда.
– Почему бы и нет, ведь нас больше ничего не связывает.
– Нет. Нас связывает Питер. И только он заставляет меня думать об этом браке.
– Ты опять?
– Я и не думал оставлять эту тему.
– Ну, хорошо. Неужели ты действительно затеваешь эту шутовскую свадьбу из моральных соображений?
– Тебе нужна крыша над головой, Питеру нужен отец. Это выход.
– Ты уверен, что это не твои комплексы? В том смысле, что я выбрала твоего брата, а не тебя.
– Я счастливчик, что мне удалось вовремя сбежать.
– Допустим, мы поженимся. Кому от этого будет хорошо?
– Питеру. Для меня только это имеет значение. Можешь быть уверена, я буду любить его как собственного сына.
– Нет.
– У тебя нет выбора. Если ты откажешь, я отберу у тебя ребенка. Через суд.
– Нет... Ты понимаешь, как это подействует на него?
– Я же не дурак. И если ты оставишь мне выбор, я не стану этого делать. Я вижу, что он любит тебя, и верю, что ты любишь его.
– И на том спасибо.
– Я не говорю, что это легко, но люди женятся и по менее вескому поводу, чем благополучие ребенка.
– Тысячи мальчишек растут без отца.
– Эти тысячи не являются моими племянниками.
– Какой ты благородный!
– Мальчик одинок и несчастлив. Ты сама сказала, что сверстники отвернулись от него.
– Поэтому я и хочу уехать.
– Куда бы ты ни уехала, ты всегда останешься тем, чем была, – грязью из трейлерного парка.
– Не смей так говорить!
– Я просто искренен. Ну хорошо, не хочешь думать о Питере, подумай о себе. Ты снова будешь богата, даже еще богаче, чем за Тедом. Правда, тебе не удастся держать меня на расстоянии.
Фейт ни на минуту не усомнилась в его словах. Было видно, что он готов подписаться под каждой буквой.
– Коул, мне уже не семнадцать, – напомнила она. – И я не ребенок, которого можно испугать пустыми угрозами.
– Запомни кое-что. Я не угрожаю. Я обещаю. И исполняю обещания.
– Суд не отнимет ребенка у матери и тем более не отдаст его первому встречному.
– Я его дядя, Фейт. Если бы судьба вздумала пошутить, я мог бы оказаться его отцом.
Умом она понимала, что он просто хочет оскорбить ее, но душой... Слова Коула гремели в ее ушах, как трубы Страшного суда. Фейт пошатнулась, Коул схватил ее за руки и не дал упасть.
– Фейт!
Ей хотелось сказать, чтобы он убирался, но не было сил. Комната кружилась вокруг нее, в глазах рябило. Она почувствовала, что Коул подхватывает ее на руки.
– Не вздумай терять сознание, – проворчал он.
– Сейчас все будет в порядке.
Коул усадил ее в кресло.
– Посиди, я принесу воды.
Фейт покачала головой.
– Не надо мне воды. – Она глубоко вздохнула и произнесла: – Пожалуйста, не делай этого.
– Значит, обморок – еще одно проявление твоего таланта?
Не было смысла доказывать ему, что она не прикидывалась.
– Коул, пожалуйста, – начала она.
– Не трать слова впустую. У тебя есть выбор: замужество или суд.
– Это жестоко.
– Это щедро. Тысячи женщин плясали бы от счастья, если бы им предложили стать миссис Коул Камерон.
– Я не из них.
– Зато в семнадцать лет ты была в их числе.
Он не верит. Не верит, что она готова была выйти за него, когда он был никем, что ей была нужна только его любовь. Ну и ладно.
– Ты прав, – сказала она. – Я потеряла голову, но при чем тут ты? Ты сам сказал, что мне было нужно имя, а не мужчина.
Коул сделал шаг вперед.
– Поосторожнее...
– А что еще ты можешь мне сделать? Ты уже пригрозил, что отнимешь у меня сына, – ее голос предательски дрожал. – Но с меня довольно. Уходи.
– Сегодня ты постоянно пытаешься избавиться от меня, но были времена, когда ты умоляла не покидать тебя.
– Это тоже было игрой, – мужественно соврала Фейт.
– Не стоит недооценивать противника, Фейт. Я еще ни разу не проигрывал.
– Потому что ты играешь без правил.
– Зато я побеждаю. Понимаешь, что это значит?
28 
