27 
– Что? – только и могла сказать она.
– Я сказал, что ты станешь моей женой.
– Ты просишь моей руки? – нервно рассмеялась она.
– Я не прошу, я ставлю тебя в известность, что ты станешь моей женой.
Фейт вдруг стала серьезной и грустной.
– Коул, – сказала она. – Я знаю, в некоторых семьях принято жениться на вдове брата, чтобы позаботиться о ней, но...
– Мне плевать на обычаи, и я не собираюсь заботиться о тебе. У меня долг перед Тедом, а ты не сумеешь вырастить сына одна.
– Кто ты, чтобы судить об этом? И потом, ты сам отвернулся от брата, или забыл?
– Это твоя вина. Это тебе понадобилось выйти за Камерона – все равно за какого.
– Ну конечно! Все женщины только об этом и мечтают! – воскликнула Фейт, вложив в эти слова весь свой сарказм.
Коул постарался ответить спокойно:
– Тед умер. У него остался сын. Значит, я должен заменить ему отца.
– Ну да. Вот только это соображение не заставило тебя хоть раз написать брату.
– Это моя ошибка. Второй ошибки я не сделаю. Я хочу, чтобы мальчик пошел по правильному пути, и уверен – Тед тоже этого хотел. Если ты хорошенько подумаешь, ты тоже поймешь, что это наилучшее решение.
– Подумаю я или не подумаю, ответ у меня один: держи свои размышления о долге и совести при себе. Иначе говоря – проваливай. Я скорее с чертом повенчаюсь, чем с тобой.
Фейт отвернулась и стукнула кулаком по диванной подушке. Все лучше, чем стукнуть по голове Коула. Как ему не совестно? Теперь, после всего, делать ей предложение! Да еще с таким выражением, будто он оказывает одолжение! И каково ей слышать подобное предложение от человека, который когда-то давным-давно говорил, что мечтает разделить с ней свою жизнь, а потом...
Коул положил руку ей на плечо.
– Ты все усложняешь, – мрачно произнес он.
– Я? По-твоему мне надо было благодарно поклониться?
– Не строй из себя дурочку.
– Можешь считать меня дурочкой и утешаться тем, что я буду вспоминать о твоем предложении и кусать локти.
– Это легко устроить. Все твое будущее зависит от того, оставлю я тебя в этом доме или, как вариант, дам тебе денег. А если нет? Куда ты пойдешь? В барак? А где будешь работать? Продавать гамбургеры? А каково будет Питеру в этой твоей жизни?
Фейт не сказала ему, но он очень точно описал ее будущее.
– Ты насмотрелся мелодрам.
– Подумай о сыне. Если ты действительно любишь его...
– Придурок! Я действительно люблю его! Не смей даже думать, что я не люблю сына! Он для меня все!
– Если это правда, позволь мне вырастить его как собственного ребенка.
Как ни больно ей было слышать эти слова, Фейт не сдалась. Она скрестила руки на груди и сказала:
– Нет.
– Я ведь могу заставить тебя. Хочешь убедиться?
– Интересно, как? Стукнешь меня по голове и, взяв наперевес, отнесешь в мэрию?
– Эффектно, но мне это незачем.
– Дану?
– Представь себе.
Коул стоял напротив нее с таким умным видом, какой всегда напускал на себя, если мысль, пришедшая в голову, казалась ему особенно здравой. Вот так же он выглядел, когда впервые пригласил ее на это злополучное озеро. «Ты действительно хочешь посмотреть Джеймса Бонда? Я спрашиваю, потому что если нет, то у меня есть идея получше». Подумать только, именно с этого и начались ее теперешние несчастья.
– Ну, значит, ты решил прибегнуть к гипнозу, – сказала она, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Я просто заберу у тебя ребенка. Ты слышишь, Фейт? Я заберу Питера.
– Я слышала. Но это не пройдет, Питер мой сын.
– И мой племянник!
– Мой сын. А ты можешь идти, откуда пришел. Хватит уже тебе поучать меня, без тебя разберусь, где белое, а где черное.
– Еще раз спрошу: как ты заполучила моего брата?
– Не твое дело.
– Позволь, угадаю. Однажды он постучал в твою дверь и сказал: «Привет, я брат Коула, не нужна ли тебе помощь?»
В устах Коула это звучало отвратительно, но его слова были так близки к истине!
– Конечно, так оно и было! Тед всегда был добрым самаритянином. А ты... ты выдавила слезинку и сказала, что ты так одинока. Наверное, это было просто, ведь Тед до этого не натыкался на таких, как ты. Мы оба были тогда записными идиотами, а ведь отец нас предупреждал...
– Предупреждал, конечно, насчет меня?
– Верно! А я ему ответил, что, мол, не стоит беспокоиться, уж я-то получу то, что мне нужно.
27 
