48 
– Я прекрасно помню ту гадкую историю. Но, пойми, мерзавцы встречаются на каждом шагу. Некоторые не то что переводы, книги выдают за свои собственные и спокойно купаются в славе, а настоящие таланты век живут в литературном рабстве. Если всякий раз, когда сталкиваешься с несправедливостью, бросать все свои начинания, не добьешься вообще ничего. – Он приподнялся, наклонился над столом и потрепал дочь по плечу. – Короче говоря, ты на досуге спокойно об этом подумай. А с тем переводчиком, чтобы очистить совесть, лучше свяжись и побеседуй или даже съезди туда. Заодно побываешь у Ричарда и Кэтрин.
Лесли вспомнила, насколько искренним казался Рассел, когда предлагал навестить ее друга вдвоем. Тогда он еще не знал, что к нему вернется жена, подумала она, глотая подкативший к горлу ком. Заметил ли что-нибудь отец, она не знала, так как, чтобы не расплакаться прямо за праздничным столом, боялась поднять глаза, а чтобы не дрожали губы, прикусила нижнюю. Он снова приподнялся, ласково пошлепал ее по руке и заговорил на постороннюю тему – стал рассказывать о жизни в колледже и о проделках озорников-студентов. Лесли не вслушивалась в его слова, но негромкий родной голос и волшебная обстановка вокруг в конце концов ее успокоили.
– Может, включим музыку? – спросил отец, уже поднимаясь со стула.
Лесли подумала: если он поставит «Лунную» Бетховена, я точно разревусь. Но отец взял пульт, включил телевизор и нашел первый попавшийся музыкальный канал. Взглянув на темнокожих рэперов, Лесли вздохнула с облегчением. Их композиция вызывала легкое раздражение, но тоску, слава богу, не усиливала.
Отец заговорил о чем-то смешном, и Лесли, слушая вполуха, время от времени улыбалась. О Расселе больше старательно пыталась не думать, но, заметив, что догорает одна из свечей, вдруг до боли ясно его представила. Серьезное лицо, внимательные глаза, морщинки на лбу и на щеках, небольшие залысины… Вечер при свечах уместнее проводить не с отцом, а с любимым, мелькнуло в мыслях. Она схватила бокал, сделала большой глоток и неожиданно для самой себя устремила на отца исполненный мольбы взгляд.
– Папа, пообещай мне одну вещь!
– Какую? – изумленно спросил он.
– Что будешь ссориться с мамой только в самых-самых крайних случаях!
Отец прищурился и встревоженно поинтересовался:
– Что с тобой сегодня? Все присматриваюсь и ничего не пойму… Ты случайно не заболела?
– При чем здесь это, папа? Я попросила дать обещание. – Лесли в отчаянии обхватила себя руками, будто на нее вдруг подули самые лютые в мире ветры. – На свете так мало любви, настоящей доброты, искренности… Надо беречь хотя бы то, что есть, – прибавила она совсем несчастным голосом.
Отец с тяжелым вздохом поднялся со стула, приблизился и обнял ее за плечи.
– Пообещать я ничего не могу, не все зависит от меня, Котя. Но буду очень-очень стараться.
Лесли прильнула к нему и опять беззвучно заплакала.
Она надеялась, что утром станет полегче, но новый день не принес перемен к лучшему. Гомон в коридорах колледжа, болтушки-студентки, щедрые на шутки и остроты ребята да напичканный знаниями лектор слишком не подходили ее нынешнему настроению, поэтому, с трудом пережив первое занятие, она незаметно ускользнула и поехала в детский сад. Но едва переступила порог, услышала чей-то визг и строгий голос Патриции и осознала, что в своей растерянности может недосмотреть за баловниками. Спасение следовало искать в чем-то другом.
Патриция встретила ее хмурым взглядом и зло ухмыльнулась.
– В чем дело? – спросила Лесли.
– Ни в чем, – враждебнее обычного ответила Патриция. – Чего ты ждешь? Раз приехала так рано, берись за работу!
Лесли стояла в дверях класса. Дети украдкой ей улыбались и неумело подмигивали. О чем-либо спрашивать, даже здороваться не решались, чувствуя воинственный настрой директорши.
– Послушай, я не… – пробормотала Лесли, не зная, что говорить. – Мне нездоровится… То есть, по-видимому, я сильно устала и хотела бы отдохнуть.
Патриция снова злобно усмехнулась.
– Догадываюсь, что у тебя за болезнь. И что за усталость. Ничего другого и не ожидала!
Лесли сдвинула брови.
– О чем ты?
Вместо ответа тетка впилась в нее сквозь стекла очков водянисто-серыми глазами. Лесли, ничего не понимая, покачала головой.
– Дай мне неделю отпуска. Я… не знаю… – Ей в голову пришла неплохая мысль. – Наверное, я сегодня же вечером полечу в Австрию. К маме. Через неделю вернемся вместе.
48 
