35 
Пригласил Генрих красных командиров для обсуждения вопроса чрезвычайной важности: укрепление дисциплины в войсках. У вас в Красной Армии вон сколько народу, и у меня в НКВД тоже немало: одних только пограничников армия целая, да связь правительственная, да охрана лагерей и тюрем, объекты государственной важности надо бдительно охранять и стойко оборонять. А их вон сколько, объектов, — от мостов, тоннелей и электростанций до иностранных посольств и самого Кремля. Проблемы и у меня, и у вас, товарищи, общие, так давайте и решать их сообща.
Угостил Железный Генрих армейских командиров, как в НКВД умеют. Обсудили вопросы, меры наметили, а уж к самому концу Генрих им так невзначай и бросил, что нет дисциплины, потому как нет субординации, а субординации нет, потому как нет воинских званий. И умолк.
Ух, в какую точку попал! Воинские звания революция отменила, сделав всех товарищами. А без званий какая к чертям дисциплина? Какое к дьяволу подчинение? Какое повиновение?
Если бы рядом с четырьмя мужиками сидела стенографистка, то она бы, вне сомнений, зафиксировала оживление в зале. Но стенографистки в тот исторический момент на даче НКВД не оказалось. Потому верьте на слово: оживление было, и было много вопросов.
Ворошилов: так что ж, к золотым погонам и генеральским званиям возвращаемся?
Тухачевский: а поймет ли народ?
Буденный: и товарищ Сталин?
И далее втроем наперебой: так что, унтеров вводим? Это возвращение к проклятому царизму, который мы успешно сокрушили. А вместе с унтерами — прапорщиков, подпоручиков и поручиков заведем? Штабс-капитанов, подполковников и полковников? И генералы у нас будут? Как проклятые Деникины и Юденичи! И адмиралы??? Как мерзкие Колчаки???!!!
Мудрый Генрих все ответы наперед заготовил: не будет у нас унтеров! Будут сержанты. Не будет прапорщиков и поручиков! Будут лейтенанты, младшие и старшие!
А ему, перебивая друг друга: как так лейтенанты? Лейтенант — это флот. А что мы в пехоте и в кавалерии флотские звания иметь будем?
Почему нет? — Генрих отбивается. — Лишь бы старые контрреволюционные звания не напоминало.
Выше лейтенантов — капитан. Ничего в этом звании страшного. Почему нет? Есть же капитан корабля. Есть капитан футбольной команды. Дальше — майор. Было такое звание в России когда-то давно. Потом его отменили. В армии царя Николашки Кровавого не было такого звания, и у белых не было. Вот мы его и введем. Обойдемся без подполковника. Выше майора — полковник. Что в этом плохого? Есть у нас полки, пусть будут и полковники. А вот генералов не будет. Генерал и адмирал — кровавые псы контрреволюции. Будут комбриги, комдивы, комкоры, командармы. Форму красивую придумаем, но пока без лампасов и золотых погон. Не все сразу. Это мы потом пробьем.
Сказал это Хитрый Генрих и снова смолк.
Тишина звенящая на веранду пала. У Тухачевского глаза горят, как звездочки небесные, но молчит. А товарищ Ворошилов не выдержал: кем же буду я? И тут же поправился: кем же будем мы?
Генрих только того вопроса и ждал. У него гремящий ответ, словно засадный полк в лесу, затаился: вы будете генерал-фельдмаршалами! Не было во время трех русских революций ни одного генерал-фельдмаршала у Николашки. И у белых не было, так почему бы…
И снова молчание крылом своим накрыло четырех мыслителей.
Не позволит Сталин. Народ не поймет. В этом слове все равно генерал присутствует. А в фельдмаршале — подозрительное немецкое звучание.
Ладно, хорошо, будете маршалами. Маршалами Советского Союза!
Вот это правильно. Все согласны? Нет возражений? Только как это столь важное предложение перетащить через каменистый перекат по имени Сталин?
Но и об этом Мудрый Генрих подумал: инициатива с мест! Идет совещание командного состава где-нибудь на Дальнем Востоке, встает командир полка (только уж очень хорошего, образцового полка) и высказывает деловое предложение… Потом на таком же совещании в Заполярье командир передовой дивизии выкладывает суждение. Потом кто-то в Генеральном штабе… Независимо друг от друга. Способны ли вы, товарищи, организовать инициативу с мест? Способны. А сами в сторонке от этого дела держитесь, вроде сомневаетесь, колебания проявляйте… А я по линии НКВД инициативу с мест организую… В Центральном Комитете работу проведем осторожно…
— Ладно, — сказал Буденный, усищи покручивая. — А чего ты, Генрих Григорьевич, от нас в ответ получить хочешь?
35 
