Последние отзывы

  27  

Наконец карие глаза посмотрели ей в лицо. Пламя, полыхавшее в них, не нуждалось в комментариях. Облизав пересохшие губы, Хоуп смущенно потупила взгляд.

— Я понимаю твое удивление. Для меня это тоже было крайне неожиданно, — заговорила она, не в силах выносить воцарившееся гнетущее молчание. — Но я стараюсь найти и в этом положительную сторону…

— Какую же? — оборвал ее хриплый голос Андреаса.

— Скоро на свет появится ребенок…

— Для чего ты рассказываешь мне все это? — Греческий акцент усилился настолько, что она с трудом могла разобрать слова.

Хоуп, растерявшись, умолкла. Андреас подошел к холодильнику, достал воду. Откупорив бутылку, он поднес ее к губам. Наконец напившись, выпрямился, и от ее взора не укрылось дрожание руки, державшей бутылку. Значит, не только у нее нервы взвинчены до предела.

— Наверное, мне следует уйти, — тихо сказала Хоуп. — Я сообщила тебе новость, а ты должен обдумать все в спокойной обстановке.

— Сядь, — властно потребовал Андреас. Меньше всего ему хотелось сейчас остаться наедине с ошеломившим его известием.

— Я пойду. Тебе нужно принять душ, — настаивала Хоуп.

— Садись, — повторил Андреас, подходя к двери и запирая ее на замок. — Пожалуйста…

Голос его смягчился, и это немного успокоило женщину.

— Здесь слишком жарко, — заметила Хоуп, принимаясь расстегивать пальто.

— Не снимай его! — громко приказал Андреас, словно испугавшись, что она устроит в раздевалке стриптиз. — Дай мне пять минут. Я приму душ, и мы спокойно поговорим.

Хоуп села. Все не так уж и плохо: Андреас запер дверь, чтобы удержать ее здесь. Конечно, ему требуется время осмыслить новость. Он никогда не любил неожиданных сюрпризов и тщательно планировал каждый шаг. Однако Андреас ни разу не заговаривал с ней о детях. Возможно, он вообще не любит детей. Встречаются и такие люди. Но даже если Андреас и любит их, это еще не означает, что он обрадуется ее ребенку. Может статься, он посоветует отдать малыша приемным родителям. Андреас имеет право на собственную точку зрения, и ей следует спокойно выслушать его мнение.

Стянув шорты, Андреас направился в душ. Хоуп смущенно отвела взгляд, покраснев. Полное отсутствие какого-либо стеснения с его стороны свидетельствовало о глубине шока, вызванного ее сообщением. Выключив воду, он с непринужденной грацией принялся вытираться, и Хоуп прикрыла веки, боясь расплакаться. Как же она была счастлива совсем недавно!

Быстрыми и проворными движениями Андреас облачился в темно-синий костюм, сшитый у лучшего лондонского портного и безукоризненно облегавший его идеальную фигуру. Одетый, он казался еще более красивым и в то же время — неприступно-властным.

— Скажи… что ты хочешь от меня? — задал вопрос Андреас, открывая дверь и галантно пропуская Хоуп вперед.

Крайнее волнение вновь охватило ее.

— Я не хочу от тебя ничего. Я ничего не ожидаю. Просто мне нужно было сообщить тебе об этом.

Андреас поджал губы.

— Благодарю за проявленное внимание. Мне было бы неприятно услышать такую новость из чужих уст. Как отреагировал на новость Кэмпбелл?

— Бен? — удивленно повторила Хоуп, с трудом поспевая за Андреасом, быстрыми шагами пересекавшим вестибюль. — Бен еще ничего не знает. Я не представляю, как сказать ему…

Темные брови Андреаса поползли вверх. Он недоуменно воззрился на Хоуп.

— Ты решила сообщить мне… первому?

— Конечно. А кому же еще? При чем здесь Бен? — смущенно пробормотала Хоуп.

— Он отец твоего ребенка, — хрипло произнес Андреас.

Изумление Хоуп было таково, что она замерла на месте.

— О боже, ты действительно так думаешь? Ты считаешь Бена отцом ребенка? Это уже слишком! — сердито воскликнула она. — Почему ты так решил? Мне очень жаль, но я должна огорчить тебя: отцом являешься ты!

Андреас отрывисто рассмеялся.

— Ты решила обмануть меня… вот для чего тебе понадобилась встреча со мной! Ты хочешь приписать отцовство мне? А заодно установить рекорд по самой длительной беременности? Мы расстались не месяц назад!

Хоуп побелела как полотно, слушая эту обвинительную речь. Первоначальный шок сменился яростью.

— Я не собираюсь опускаться до твоего уровня и вести этот нелепый спор, да еще и в общественном месте, — понизив голос, процедила она с неожиданной решимостью. — Я исполнила свой долг — все рассказала тебе. И больше не потерплю твоих оскорбительных комментариев.

  27