Последние отзывы

  24  

— Ты собираешься сообщить мне важную новость, не так ли? — вопросом встретил ее Джонатан, заговорщицки подмигнув.

— О чем ты? — удивленно посмотрела на него сестра. — Ты шутишь?

— Нет, я не собирался шутить. — Брат вздохнул. — Честно говоря, увидев тебя, я решил, что ты беременна. Может, тебе пора сесть на строгую диету?

Хоуп густо покраснела. Джонатан неизменно критиковал всех, кто не мог похвалиться столь же стройной, как у него, фигурой. Шона, его жена, была инструктором по фитнесу, и вся их семья, включая детей, вела здоровый образ жизни. Хоуп знала, что в последнее время сильно располнела, но уже давно не отваживалась встать на весы, предпочитая обманывать себя. Прямота слов брата вернула ее к реальности. «Я решил, что ты беременна». Как только это могло прийти Джонатану в голову? Неужели она так ужасно растолстела? Слезы отчаяния покатились из ее глаз.

— Ты не следишь за собой. Тебе пора заняться своей фигурой, — невозмутимо продолжал брат. — Правильно подобранные диета и физические упражнения творят чудеса. Я говорил, что Шона открыла собственный фитнес-салон?

— Нет…

— Дела идут очень, очень хорошо, — довольным тоном сообщил Джонатан. — Я попрошу Шону послать тебе пару ее любимых диет.

Беременна. Хоровод мыслей стремительно закружился в голове. Хоуп подумала о бюстгальтерах большего размера, которые ей недавно пришлось купить, об округлившихся очертаниях живота, особенно заметных в профиль. Она набирала вес, но совсем по-другому, чем прежде. И еще это необъяснимое влечение к маринованным оливкам. Ведь у многих женщин во время беременности изменяются вкусовые пристрастия. Но самое главное: что происходит в последние месяцы с ее неизменно четким циклом?

— Моя фирма работает на полную мощность. Заказы поступают на год вперед, — увлеченно рассказывал Джонатан. — Наконец-то мы с Шоной добились благосклонности судьбы.

— Я очень рада за тебя, — автоматически отозвалась Хоуп, встревоженная неожиданным подозрением. Она никогда не помечала чисел в календаре, но с ее всегда регулярным, как часы, циклом в последнее время действительно что-то случилось. Хоуп связывала это с переутомлением на работе и со стрессом, вызванным разрывом с Андреасом. Никакая другая причина просто не приходила ей в голову. Неужели она и вправду беременна?

— Я бесконечно благодарен тебе за щедрость, проявленную в отношении материнского наследства, — горячо добавил брат. — Тогда я остро нуждался в деньгах, и мне посчастливилось очень удачно вложить их.

Хоуп стоило огромного труда следить за ходом разговора. Тревога липкой паутиной опутала ее. Напрягая память, женщина пыталась вспомнить, могла ли она действительно забеременеть до разрыва с Андреасом.

— Хоуп, — укоризненно произнес Джонатан.

— Прости, сегодня я слишком нервничаю, — тихо извинилась она. — Но я внимательно слушаю и очень рада, что ты нашел хорошее применение этим деньгам.

— Да, но я чувствую себя неловко при мысли о том, что из-за меня ты осталась ни с чем и не открыла свое собственное дело. Ведь именно ты ухаживала за мамой, пожертвовав ради нее возможностью получить образование. — С гордым видом Джонатан положил на стол перед сестрой чек. — Сейчас я в состоянии вернуть тебе сумму, равную величине наследства. Если решишь открыть собственное дело, эти деньги окажутся весьма кстати.

Онемев от неожиданности, Хоуп изумленно созерцала чек. Поступок брата смутил и растрогал ее, заставив забыть обо всех тревогах.

— О боже, — тихо произнесла она.

— А для занятия бизнесом необходимо быть в отличной спортивной форме, — весело предупредил Джонатан. — Думаю, что первую страницу твоего ежедневника займет диета.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Андреас открыл газету, и первое, что бросилось ему в глаза, было художественное фото трех дамских сумочек. Снимок относился к статье, посвященной выставке работ Ванессы Фицсиммонс — одному из предстоящих заметных событий в культурной жизни Лондона. На изящных сумочках красовалась хорошо знакомая ему эмблема — серебристые буквы на черном фоне, фирменный знак Хоуп Ивенс. Ванесса прислонила кожаные изделия к стене из неотесанного камня, на фоне которой они выглядели настоящими произведениями искусства. Андреас презрительно скривил губы, удивляясь, что вообще удостоил женские безделушки взглядом.

  24