57 
Однако Корда действовал недостаточно быстро. Слайв успел впиться ему в ногу. Рене почувствовал обжигающую боль, которая вместе с кровью стала стремительно распространяться по венам и артериям. Собрав последние силы, он пинком отбросил Слайва в сторону.
Как только паук вылетел из темпорального поля Корды, он завис в воздухе. Позднее Корда так и не был до конца уверен, видел ли он на самом деле следующий эпизод, или это уже было началом галлюцинаций, которые очень скоро овладели его сознанием. Ему показалось, что светловолосый мужчина-британец с точеными чертами лица, в одеянии арабского шейха, возник рядом с тарантулом и подхватил замершего в воздухе Слайва.
Корда падал – или стремительно поднимался? Все мышцы отчаянно болели, словно существовали отдельно и старались вырваться на свободу. С усилием, которое чуть не прикончило его, он сумел заставить свое тело снова стать единым целым. В голове что-то пульсировало, но перед глазами понемногу прояснилось. Рене уже видел возникший на горизонте дворец.
Когда Корда приземлился на пенорезиновом коврике у порога, от удара задрожали кости, обращая костный мозг в персиковый джем. Часть его выдавилась через нос, и он тщательно стер его. Следовало выглядеть наилучшим образом, потому что швейцар (который походил на невероятно толстого вомбата в кимоно, запахнутом слева направо) вышел, чтобы представить его всемогущему господу для суда за содеянные им за долгую жизнь преступления.
Корда подозревал, что всемогущий будет не в восторге от его деятельности. Разве он сам не чувствовал себя богом, когда создавал карманные вселенные и терраформировал миры? Господу определенно не понравится такая дерзость. Чего ждать дальше – Корда сможет пользоваться его кредитной карточкой или заснет в постели господа?
Зал для аудиенций всемогущего господа напоминал пивной бар на Земле. Господь играл в бильярд на столе, покрытом черным бархатом. Подойдя поближе, Корда разглядел, что шары – вовсе не шары, а светила и планеты. Лузы были вселенными. «Может быть, некоторые из них создал я, – подумал Корда. – Интересно, одобряет ли господь мое искусство?» Всемогущий господь оказался похожим на Чарли Белла: свисающие усы и все такое. Нос, однако, был заостренным, а длинные бакенбарды закручивались вверх (усы же свешивались вниз). У господа имелось множество шляп – шелковый цилиндр, соломенное сомбреро, бейсбольная кепка, надетая козырьком назад, высокая русская меховая папаха. Зеленые солнцезащитные очки скрывали лоб.
Когда он посмотрел на Корду, тот увидел, что у всемогущего оранжевые глаза, которые пылают, точно солнца, готовые превратиться в сверхновую.
– Эйнштейн говорил, что господь не станет играть в кости со вселенными, – вполне дружелюбно произнес он, – поэтому я больше не играю. Я хочу сказать – кто станет спорить с Эйнштейном? Бильярд тоже не слишком благородная игра, но не могу же я разочаровать болельщиков. Насколько я понимаю, ты пришел сюда для суда, не так ли?
Корда заморгал:
– Полагаю, да.
– Как угодно, – проворчал всемогущий господь, – но я бы лучше поиграл в бильярд. Одному мне уже надоело. Я достиг совершенства – так зачем же продолжать тренироваться?
Корда вяло кивнул. Откуда-то появился рой пчел, и они принялись его жалить. Господь, казалось, этого не замечал. Он протянул своему собеседнику бильярдный кий и кусочек мела. Кий был очень похож на окаменевшего удава, но мел ничем не отличался от обычного.
Всемогущий господь устанавливал шары в центре стола при помощи божественного триединства. Корда узнал Старую Терру, Марс и Юпитер, разглядел двойные светила Аравии и парочку небесных тел, которые ему были незнакомы, включая планету, по форме и окраске напоминающую пасхальное яйцо, и другую, похожую на ограненный рубин.
– Я разрешаю тебе разбить и сделать первый удар, – благородно предложил Всемогущий. – Если начну я, то тебе не удастся поиграть. Я же верх совершенства, не забыл?
– Не забыл, – ответил Корда, устанавливая ударный шар (он смахивал на ПЦП Коломбины). Ему очень хотелось удачно начать.
Когда Корда приготовился, всемогущий господь небрежно бросил:
– Почему же тогда ты исправляешь мои творения, Рене? Разве я не сделал свою работу безупречно с самого начала?
Корда пытался найти ответ на этот вопрос, когда бильярдный шар взлетел со стола, – перед самым его лицом парила ПЦП Коломбины.
– Коломбина, – прошипел Корда. – Отправляйся на место! Я не могу заставлять господа ждать!
57 
