49 
После вечеринки я предпринял свои осторожные расследования и выяснил, что услышанные мной истории – чистая правда, но мне так и не удалось узнать, кто же эти загадочные незнакомцы. Потом, через два месяца, все закончилось. Несколько бизнесменов разорились; другим, наоборот, посчастливилось сколотить солидные состояния. Вот, собственно, и все.
Мириам потянулась и встала из-за стола, чтобы наполнить стакан отца соком. Когда она вернулась, то увидела серьезные лица троих мужчин.
– Вы думаете, что таинственным покупателем был шейх Двистор? – спросила девушка. – Почему вас так сильно это тревожит? Разве частные вселенные заводят не затем, чтобы иметь возможность получать то, что хочется, и не отвечать на вопросы?
– Именно! – воскликнул Тико. – Моя Мириам столь же умна, сколь прекрасна. Аллах благословил меня!.. Лишь Двистор мог организовать эти закупки и избежать официальных запросов, но нашему шейху нет никакой нужды действовать тайно. Каждый иммигрант, намеревающийся поселиться на Аравии, и каждый гражданин, достигший совершеннолетия, должен подписать хартию, в которой удостоверяется, что мы здесь находимся только с согласия самого Двистора. Он вправе делать все, что пожелает. Почему же он так поступил?
Арабу потер виски.
– Не знаю, сын мой, и от этих мыслей у меня начинает болеть голова. В прошлом Двистор уже накладывал руки на плоды частного предпринимательства. На моей памяти – дважды. Один раз позаимствовал космический корабль, чтобы доставить скаковых верблюдов на Фортуну. Я слышал, что он вообще имеет обыкновение забирать себе то, что ему понравится.
– Вроде женщин для гарема? – невинно заметила Коломбина.
Арабу не поддался на провокацию, а продолжал растирать виски. Корда посмотрел в свои записи.
– Можно предположить, что шейх Двистор делал закупки тайно только в одном случае – если не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что ему требуются большие партии электронного оборудования. Двистор либо разрабатывает грандиозный проект, и ему необходимо огромное количество электроники, либо боится, что о запасах, которые он концентрирует на Аравии, кто-то разнюхает и сумеет ему навредить.
Коломбина сделала пируэт на своей голоподушечке.
– Босс, я не уверена, что поняла тебя. Корда усмехнулся:
– Все это весьма запутанно. Ладно, будем разбираться постепенно. Ведется ли на Аравии строительство, для которого требуется огромное количество электроники?
– Нет, я не слышал о подобных проектах, – покачал головой Тико. – А министр внутреннего развития – один из моих ближайших друзей. Мы с ней раз в неделю играем в покер и обмениваемся информацией. Я уверен, что она бы мне обязательно рассказала о таком грандиозном проекте.
– Значит, – сделал вывод Корда, – или проект настолько засекречен, что даже ей ничего о нем не известно…
– Нет, я думаю, это невозможно, – перебил его Тико. – Она киборг, причем киборг очень упрямый. Она знает даже то, что ей знать не положено.
– Или, – продолжал Корда, благодарно кивнув, – Двистор собирает электронику для кого-то еще. Собирает тайно. Может быть, он боится этого человека.
– Боится? Двистор? – звонко рассмеялась Мириам. – Конечно, я бы не хотела оказаться в его гареме, но в данном случае я должна выступить в защиту шейха. Этот человек сражается с кеттерами ради развлечения, дерется на дуэлях с настоящими мастерами – и побеждает. Его храбрость не вызывает сомнений. Тико погладил жену по руке:
– Я согласен с тобой.., мой хорошенький ураган. В обычной ситуации смелость Двистора не подвергается сомнению, тут и говорить не о чем. Его храбрость, с точки зрения жителей Аравии, – такая же неотъемлемая часть нашей вселенной, как песок и солнце.
– Постоянно присутствующие неприятности? – язвительно осведомилась Коломбина. Тико мимолетно улыбнулся:
– Однако я помню день, когда шейх Двистор был напуган, как кролик, увидевший кобру, – и могу в этом поклясться.
Молодой человек помолчал, налил себе стакан воды со льдом и, видя, что никто не собирается задавать ему вопросов, продолжал:
– Я принимал участие в совещании высших министров Аравии. Шейх Двистор тоже присутствовал: слушал, делал комментарии, но не председательствовал. Он часто так поступал. И вдруг ему принесли какое-то сообщение. Даже загар не скрыл мертвенной бледности, появившейся на его лице. Казалось, белки глаз стали еще белее…
– Тико, ты преувеличиваешь… – тихонько пожурила его Мириам.
49 
