Лёгкий, ненавязчивый романчик 
158 
Ходят же среди твоих пророков такие толки? Разве не исповедуют они нечестивейшее убеждение, будто Христос при Втором Своем пришествии обратится в женщину? Господи помилуй, и вымолвить-то грех! Так не уверовала ли ты в тайне, что носишь во чреве такого Христа-женщину?
О: Что ты, что ты! Видит Бог, нету во мне такого тщеславия. Никогда я такого не говорила, даже в сердце своем.
В: Говорить, может, не говорила, а вот что в мыслях имела, за это я о каком угодно закладе ударюсь.
О: Да нет же, нет! Статочное ли дело, чтобы столь великая грешница родила такое дитя?
В: Оно бы и верно, дело нестаточное, но коль скоро эта грешница возомнила, что возвысилась до святости... И как не возвыситься, когда она удостоилась лицезреть Самого Господа, и Сына Его, и Святого Духа в придачу. Станете ли вы отрицать, что по учению ваших высокоумных пророков можно и впрямь ожидать пришествия такого Христа в юбке?
О: Что почитала свое дитя за такого Христа, отрицаю всем сердцем.
В: Ну-ну, сударыня, полно скромничать. Шутка сказать, какая вам честь вышла от Всевышнего. Отчего же вы про дитя свое думаете, будто оно от семени Дика? Подумали бы на кого-нибудь побожественнее.
О: Уловить меня хочешь? Знал бы, каково быть женщиной.
В: Я имею жену и двух дочерей, обе летами старше вас. Имею и внучек. И загадку эту – что есть женщина – я уже слыхал и ответ знаю.
О: Какая загадка! Как шлюхой меня имели, так и теперь могут. И так со всякой женщиной.
В: Что? Всякая женщина – шлюха?
О: В этом – да. Что думаем, как верим, вслух выразить не решаемся: засмеют. А все оттого, что женщины. Объявит мужчина свое понятие о какой-то вещи – и слово его закон, изволь и мы следовать его мнению. Я не про тебя одного, все мужчины так, хоть весь свет обойди. А Святую Матерь Премудрость не видят, не слышат. Знали бы люди, что Она может принести в мир, если Ей не препятствовать.
В: Что Она принесет в мир, до этого мы касаться не будем. Я больше любопытен узнать, кого вы носите в утробе, сударыня.
О: Та, кого ношу я, будет больше меня, мне всего лишь досталось произвести ее на свет. Нет, она не Иисус грядущий: я тебе сказывала, что не имею в себе столько тщеславия и не вижу себя достойной. Но кто бы она ни была, я не буду через нее слезы проливать, а возблагодарю за нее Господа от всего сердца своего. А теперь пришло время открыть тебе еще нечто. Его Милость был господином не только в здешнем мире, но и в ином, куда более совершенном, но принужден был об этом молчать. Я хоть и не вдруг, но поняла: то, что мнилось мне суровостью, было на самом деле изъявлением милости. И еще он этим показывал, что видит людей мира сего живущими в ночи антихристовой. Он, бывало, говорил с таким видом, точно эти его речи не для всякого, а единственно для просвещенных благодатью. Он имел повадку человека, который оказался во вражеском государстве и прячет свою преданность отеческой державе и приоткрывает кое-что единственно тем, в кого полагает веру и надежду. Ты не думай, я не говорю, что он Тот, про Кого рассказывает Священное Писание. И все же он человек Его духа, и что он делает, это все для Него и во имя Его. Я давеча про Его Милость и слугу обмолвилась, что они были как один человек. А теперь точно вижу: именно что один человек, Дик – несовершенная плоть, Его Милость – дух, как будто эта вот двуединая природа, которую имеет всякий из нас, разделилась, да так и объявилась в двух лицах. И как испустило дух на кресте Христово тело, точно так же в недавнем времени умерло земное начало, несчастный нераскаянный грешник Дик. Умерло для того, чтобы второе начало через это получило спасение. Вот я и говорю: сдается мне, что то второе начало в образе Его Милости нам на этом свете больше не увидеть. Однако он не мертв, но отошел, как я сказывала, в Вечный Июнь и соединился с Иисусом Христом. Я тебе это ясно представила, яснее и короче некуда. А ты не поверил.
В: Вы разумеете, что Его Милость был унесен прочь червеобразной машиной? Что она Божиим произволением была послана забрать его из этого мира?
О: Да.
В: И это при том, что он вас нанял и употребил к делам распутнейшим?
О: Это чтобы я увидела, что такие занятия ведут в геенну огненную. Сам он в них ни участия, ни приятности не имел.
В: При том, что ее имело другое, телесное, как вы говорите, его начало – эта скотина Дик?
О: Оттого ему и суждено было умереть. А первое блудодейство обратилось не к низкой или бесстыдной утехе, а, как я и сказывала, к состраданию и сердечному участию – я сама дивилась, что они мне так ощутительны. Не могла я тогда взять в толк, что так и должно быть. А теперь знаю: этот человек, что плакал у меня в объятиях, – то самое падшее начало, плоть, тень против света, и оттого мучился. Так плакал Иисус, когда увидал себя оставленным.
158 
