Последние отзывы

  83  

— А Вася? — спросил Завьялов.

— Вася?.. Я его обманула, до последнего дня ничего ему не рассказывала… Вы, конечно, осуждаете меня?

Завьялов не нашёлся, что ответить.

— Год я прожила в Сибирске, больше не выдержала. И квартира была хорошая, и денег хватало, я и маме каждый месяц посылала. Но… не выдержала. Не любила я его, себя обманывала, потом стала ненавидеть. Бросила всё и вернулась в Тайгинск. Приезжаю домой — вижу: в моей комнате незнакомая женщина. Мама говорит ласково так: «Это Миронова Ольга Алексеевна, наша новая квартирантка». Потом Ольга Алексеевна куда-то ушла, мы с мамой остались одни. Я думала: сейчас начнутся упрёки, слёзы, угрозы. Только ничего этого не было. Маму точно подменили. «Что ты старика, говорит, оставила, это не страшно. Переживём. Сейчас к нам в Тайгинск перевели институт оборонного значения. Ты понимаешь, какие там люди работают? Профессора, доктора наук, лауреаты, молодые химики. Им всё дают: высокие оклады, машины, квартиры. Денег девать некуда. Мне повезло, что я заполучила эту квартирантку. Ты соображаешь, что это для нас значит? Она тебя в их круг введёт, представляешь себе, какой будет выбор?..»

— Разумеется, после этого я Ольгу Алексеевну невзлюбила, решила, что у неё с мамой всё договорено и как бы включено в квартирную плату, — продолжала после паузы Валя. — Но проходит неделя, вторая, третья. Вижу: никакие профессора у нас не бывают, да и сама Ольга Алексеевна с утра до позднего вечера на работе. Приходит только ночевать… Вот так и шло. Я играла на рояле, читала, всё ждала чего-то, из дому почти не выходила. Больше всего на свете я боялась встретить Васю. Мне казалось, если он увидит меня, скажет: «Продалась, польстилась на хорошую квартиру, на деньги…» О Васе в то время и в газете писали, — лучший бригадир сварщиков. Как-то раз напечатали портрет. Я его вырезала, спрятала. Знаете, где прятала? В рояле… И всё боялась его на улице встретить… С Ольгой Алексеевной отношения были холодные. Однажды ночью просыпаюсь, вижу: полоса света из маминой комнаты падает, слышу разговор. Мама жалуется: тяжёлая жизнь, мужниной пенсии не хватает… Слышу, Ольга Алексеевна маме говорит: «Надежда Павловна, прошу вас по-дружески, берите половину моей зарплаты. Мне тоже Валю жалко. Тратить мне, в общем, не на что…» Мать, конечно, обрадовалась, благодарит. На другой день вечером подстерегла я Ольгу Алексеевну и сказала, что нам надо поговорить. Пошли мы в парк неподалёку. Сели на скамейку. Говорю ей: «Я всё слышала, весь тот ночной разговор. Мне ваши подачки не нужны. Понимаете?» Она отвечает: «Понимаю. Ещё что скажете?» Признаюсь, тут я потеряла всякий самоконтроль, спрашиваю: «Что же вы своё обязательство не выполняете? Где же ваши профессора, лауреаты? Где они? Не лицемерьте! Не врите, мне мама всё рассказала! Что же, сватайте меня, выдавайте, только учтите, мне не квартира, мне теперь отдельный дом нужен. И машина личная, и…» Тут она оборвала меня, точно плетью хлестнула: «Молчать, дура!» Я осеклась, замолчала. «Что за околёсицу несёшь? Кому и что я обещала?» Тогда я поняла, что мама снова обманула меня. Это она строила планы, а Ольга Алексеевна и не подозревала о них. Я разревелась. Потом рассказала ей всё. Она слушала меня, не прерывая. Затем сказала: «Плохая у тебя, девочка, сложилась жизнь. Конечно, мать виновата, но ты сама — ещё больше. Кого ты обманула? Васю? Нет, себя, свою любовь обманула». И добавила: «Мне семнадцать лет было, когда я полюбила… его нет, он погиб». Вам надоела моя болтовня?

— Продолжайте, — едва переводя дыхание, ответил Завьялов.

— Мне показалось, что вы меня не слушаете… После этого разговора прошла неделя, приходит Ольга Алексеевна с работы и говорит маме: «Вы не будете возражать, если я завтра приглашу гостя? Очень интересный человек, молодой, преуспевающий, с перспективой… Словом, вы понимаете». Мама в восторге, не знает, как благодарить. Прибрали квартиру, приготовили ужин. Ольга Алексеевна пришла… С кем бы вы думали? С Васей! Мама чуть не в обморок. Я тоже готова была сквозь землю провалиться, но в глубине души обрадовалась. А Ольга Алексеевна светскую даму разыгрывает: «Познакомьтесь, пожалуйста… Ах, вы уже встречались?.. Такое совпадение! Конечно, мир тесен… Я уже давно хотела зазвать к вам Василия Борисовича, но он всегда так занят… большая стройка, секретарь комитета комсомола». Я не знала, смеяться мне или плакать. Когда после ужина Вася ушёл, разразился скандал. Мама кинулась на Ольгу Алексеевну с упрёками и обвинениями. Но не тут-то было. Ольга Алексеевна её точно кипятком обдала: «Этот юноша будет приходить сюда, пока я тут живу. Вы это должны запомнить». Затем повернулась ко мне и говорит: «Довольно жить трусихой, Валя. Твоя мать утверждала, что на стройке твои руки огрубеют, а лицо побледнеет. А я тебе говорю: здесь, в этом доме, случится худшее. Зачерствеет твоя душа, а лицо разучится краснеть. Чего ты боишься? Кого? Весь мир открыт перед тобой. Весь мир!» Валя замолчала.

  83