202 
— Нет, это слишком, это слишком!
Он стоял рядом с Илоной ломая руки.
— Да не волнуйся, — проговорила Илона. Она уронила на пол мокрый платок и попыталась утереть слезы тыльной стороной ладони. — Я в порядке. На следующей неделе уезжаю в Париж с Рикардо, он тоже из нашего стриптиз-шоу.
— Но там, наверное, ужасные люди.
— Нет, Рикардо не такой, он нежный… Он, вообще-то, театральный человек…
— Видимо, итальянец.
— Нет, он из Манчестера. У него было ужасное детство.
— Илона, мне так горько.
— Не стоит. И там вовсе не ужасные люди. Там всякие люди. Все случилось так, как и должно было случиться, и я довольна тем, как все сложилось.
— А матушка Мэй и Беттина?
— Я им не нужна. Они сильные. Теперь я должна идти своим путем. Конечно, когда-нибудь я навещу их.
— Дорогая Илона, милая сестренка, я бы хотел, чтобы ты позволила мне помочь тебе сейчас! Я так несчастен. Мне нужно кого-то любить, о ком-то заботиться. Не уезжай с Рикардо, останься со мной.
— Нет-нет, из этого ничего не выйдет. Слушай, мне скоро нужно уходить на репетицию. Я с тобой свяжусь, как только вернусь. Понятия не имею, когда это будет, и мне придется найти какое-то другое жилье, но я тебя найду.
Илона поднялась и двинулась к двери. Эдвард последовал за ней.
— Мне страшно жаль, что ты уезжаешь, — сказал он. — Уезжаешь теперь, когда я тебя нашел! Это невыносимо. Пожалуйста, останься. Я тебя люблю.
Эдвард смотрел на ее красиво подстриженные золотисто-рыжие волосы, напоминающие блестящий мех ухоженного животного; теперь он смог протянуть руку и прикоснуться к Илоне. Он погладил ее волосы, а когда коснулся пальцами затылка девушки, почувствовал, как напряжено все ее тело. Его рука скользнула на шею Илоны, а потом он отступил назад. Они посмотрели друг на друга.
— Я рада тебя видеть, Эдвард. Хочу сказать тебе кое-что. В этих мемуарах — из них опубликован только небольшой отрывок… Я давно знала, что у матери есть что-то вроде дневника. Она его никогда нам не показывала, но говорила, что у нее были утешения…
— Утешения?
— Романы. У Джесса бывали романы. Она говорила, что и у нее тоже. Наверное, давным-давно.
Илона замолчала, словно это было все, что она собиралась сказать.
— Ну… и что дальше? — спросил Эдвард.
— Больше ничего.
— Не понимаю.
— Ну тогда и не надо, лучше пусть так и останется. Я должна идти. Мне еще нужно умыться и накраситься.
Эдвард смотрел на ее опрокинутое лицо, такое маленькое и худенькое без прежней копны длинных волос.
— О нет… — сказал он.
— Забудь об этом. Заодно с тем, другим.
— Ты хочешь сказать, что Джесс, может быть, тебе не отец?
— Может, и так. Но мы никогда не узнаем. Бесполезно думать об этом.
— Теперь, когда ты об этом сказала, как мы можем не…
— Беттина похожа на Джесса, а я нет, но это, конечно, ничего не доказывает.
— Можно сделать анализ крови… Но, Илона, мы не можем начать это расследование. Это немыслимо.
— Согласна.
— Как странно! Джесс однажды сказал мне, что я женюсь на тебе. Я напомнил ему, что ты моя сестра. Может быть, он считал, что это не так?
Илона покачала головой, но ничего не ответила.
— И у тебя есть предположения, кто мог быть твоим отцом?
Этот разговор был ужасным. «Мы должны прекратить», — подумал Эдвард.
— Нет. Был один человек… Теперь он мертв. По-моему, он был любовником Джесса, а потом матушка Мэй отбила его, но у меня нет никаких оснований считать… Просто я почему-то помню его. Он был художником, его звали Макс Пойнт.
Эдвард чуть не вскрикнул, услышав это имя, но сдержался и закрыл рот рукой. Он должен все обдумать.
— Я думаю… не сейчас, а позднее… мы могли бы спросить у твоей матери, — предложил он.
— Нет, не могли бы. Нет-нет. Она этого не вынесет. И что угодно может сказать.
— Ты думаешь, ей нельзя верить? Или она сама не уверена? Или…
— Для нее это невыносимо. Все только еще больше запутается.
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы ничего не проясним, лучше оставить это.
Они обменялись долгими печальными взглядами.
— К тому же, — добавил Эдвард, — я люблю другую девушку.
Фраза прозвучала странно, да и что значило это «к тому же»?
Илона вздохнула и отвела глаза.
— Я хотела рассказать тебе об этом. Теперь все сказано и ушло. — Она вернулась к столу и взяла свою сумочку. — Я должна идти, много дел. Нужно контактные линзы заказать, купить кое-что из одежды и идти в клуб. Знаешь, Джесс после появления этих мемуаров стал настоящим секс-символом… А ты — его точная копия. Стоит тебе захотеть — и все девушки Лондона твои.
202 
