Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
35 
«Моему внуку Локхарту Флоузу я не оставляю ничего, кроме своего имени, до тех пор и пока он не представит в физической форме персону своего фактического отца, отцовство которого по отношению к Локхарту должно быть достоверно установлено и доказано, поручительством чему должно стать заявление о том моего поверенного мистера Балстрода или его преемников, и о чем должны быть составлены и подписаны письменные показания под присягой, после чего указанный отец должен быть порот указанным Локхартом до тех пор, пока жизнь его не повиснет на ниточке. В случае, если изложенные выше условия доказательства отцовства будут полностью выполнены, то изложенные ранее положения завещания в части, касающейся моей жены Синтии Флоуз и скрепленные ею собственноручной и добровольно данной подписью, автоматически становятся недействительными, и имение, земля, строения на пей и прочая собственность целиком и полностью переходят к моему внуку Локхарту Флоузу в его полное владение и распоряжение. Своему слуге Дональду Робсону Додду я завещаю право пожизненного пользования моим домом и прошу его кормить и поить собак и лошадей вплоть до его или их кончины».
Балстрод остановился, а старый Флоуз подошел к столу и взялся за ручку.
— Я в здравом уме? — спросил он, обращаясь к доктору Мэгрю.
— Да, — сказал врач. — Я свидетельствую, что вы находитесь в здравом уме.
— Слушайте внимательно, — сказал Флоуз, обращаясь к двум фермерам, которые с готовностью кивнули головами. — Вы должны будете подтвердить, что я нахожусь в здравом уме, после того как я подпишу это завещание.
— Вы — в здравом уме? — внезапно закричала миссис Флоуз. — Да вы просто сумасшедший! Вы обманули меня! Вначале сказали, что все оставляете мне, а теперь добавляете условие, гласящее, что я потеряю все права на наследство, если… если… если этот незаконнорожденный найдет своего отца!
Но старый Флоуз, не обращая никакого внимания на ее вспышку, подписал завещание.
— Отстаньте, женщина, — сказал он, передавая ручку одному из фермеров. — Я сдержал свое слово, а вы сдержите слово, данное мне, или же потеряете все, что я вам оставил, до последнего пенни.
Миссис Флоуз оценивающе посмотрела на лежащий на длинном столе топор, но потом опустилась на свое место, почувствовав, что проиграла. Ее просто-напросто надули.
— И вы еще требуете, чтобы я тут жила до самой вашей смерти. Да я уеду завтра же утром!
— Мадам, — засмеялся Флоуз, — вы подписали контракт, обязывающий вас оставаться тут до конца ваших дней или же возместить мне утрату вашего присутствия здесь из расчета пяти тысяч фунтов стерлингов в год.
— Я?! — воскликнула миссис Флоуз. — Я ничего подобного не подписывала…
Но адвокат Балстрод протянул ей завещание:
— Это условие записано на первой странице. Не веря ушам своим, миссис Флоуз, раскрыв рот от изумления, посмотрела на адвоката, а затем прочла то место на странице, которое он указывал пальцем. Слова поплыли у нее перед глазами.
— Но вы же не прочли этого! — простонала она. — Вы же не прочли слов: «В случае если моя жена Синтия Флоуз уедет…» Боже мой, Боже! — И она без сил опустилась на стул. Условие было вписано в завещание черным по белому.
— Ну а сейчас, когда дело сделано, — сказал Флоуз, видя, что Балстрод складывает этот бесподобный документ и убирает его в свой портфель, — давайте выпьем за здоровье Смерти.
— За Смерть? — переспросила Джессика, еще не пришедшая в себя от странности и эксцентричности той сцены, свидетельницей которой она только что была.
Старый Флоуз с любовью похлопал ее по пухленькой щечке:
— За Смерть, моя дорогая, за то единственное, что нас всех объединяет и уравнивает! Додд, принеси-ка графинчик нортумберлендского виски!
Додд бесшумно вышел.
— Я не знала, что в Нортумберленде тоже делают виски, — сказала Джессика, у которой появилось какое-то теплое чувство к старику. — Я думала, виски бывает только шотландским.
— Ты еще много чего не знаешь, не только этого. Нортумберлендское виски гнали в этих местах в огромных количествах, но сейчас, похоже, Додд — единственный человек, который еще умеет это делать. Видишь эти стены? У них толщина десять футов. Раньше тут говорили так: шесть футов — для защиты от шотландцев и еще четыре — для защиты от акцизных чиновников. Надо было быть очень хитрым парнем, чтобы найти вход сюда. Додд знал, как это сделать.
35 
