27 
Миссис Флоуз не понимала, однако с готовностью утвердительно кивнула головой,
— Как вы могли предположить после внимательного осмотра моей библиотеки, я — убежденный сторонник той точки зрения, что качества и наклонности предков, как физические, так и духовные, передаются по наследству, то есть являются врожденными. Перефразируя великого Уильяма, наш конец предопределен при нашем рождении, как бы мы ни пытались это изменить. Притом предопределен по отцовской линии, мадам, не по материнской. Селекция собак, в которой у меня значительный опыт, доказывает это со всей определенностью.
Миссис Флоуз пробрала дрожь. Она смотрела на старика, и во взгляде ее смешивались страх и гнев: если ее не обманывал слух, она вышла замуж за человека, страдающего невероятными извращениями.
Флоуз продолжал, не обращая никакого внимания на ошеломленный вид жены.
— Женщина, когда у нее течка, превращается в самую настоящую сучку, — сказал он, добавив: — Надеюсь, эта не очень деликатная тема вас не оскорбляет? — Миссис Флоуз слушала, непроизвольно покачивая головой. Приняв эти покачивания за уверения, что тема ее нимало не смущает, старик продолжил: — И такая сучка притягивает к себе целую свору мужчин, которые начинают везде и всюду преследовать ее, дерясь между собой за право оплодотворить ее — право, которое достается самому сильному и свирепому псу. Таким образом, вначале ее оплодотворяет самый лучший, но потом, чтобы гарантировать зачатие, она совокупляется со всеми остальными псами в своре, вплоть до самого слабого и паршивого. В результате, мадам, выживает род и выживают самые приспособленные. Это сказал Дарвин, мадам, и Дарвин был прав. Я — сторонник теории наследственности. Нос Флоузов и подбородок Флоузов — это материальные доказательства того, что физические качества, полученные от предков нашего рода, передаются по наследству из века в век. И я глубоко убежден в том, что по отцовской линии мы наследуем не только физические качества, но также и умственные. Короче говоря, собака — отец рода человеческого, а темперамент собаки определяется последующими поколениями людей. Но я вижу, вы мне не верите.
Он сделал паузу и внимательно, изучающе посмотрел на жену: на ее лице явно было написано сомнение. Однако сомневалась миссис Флоуз не столько в интеллектуальной обоснованности его аргументов, но скорее в том, нормален ли человек, за которого она вышла замуж.
— Вы можете спросить, — продолжал старик, — если характер определяется наследственностью, то какую роль в том, что мы есть, играет образование? Вы ведь об этом подумали? Миссис Флоуз снова непроизвольно кивнула. Позволявшие ей что угодно родители и прогрессивно мыслящие учителя добились в свое время того, что полученное ею образование было настолько стерильным, что в принципе лишало ее способности следить сейчас за ходом мыслей Флоуза. Из всех его рассуждений она поняла только одно: он был, по-видимому, одержим проблемой сексуальных привычек и репродукционного процесса у собак, и открыто признавал, что родоначальником Флоузов был пес.
— Ответ, мадам, заключается вот в чем. Мы должны снова вспомнить, что собака — определяющий фактор, что она — домашнее животное не по природе своей, но в силу социального симбиоза. Собака и человек, мадам, живут вместе по причине взаимной потребности друг в друге. Мы вместе охотимся, вместе едим, вместе живем, вместе спим, но прежде всего мы учимся друг у друга. Постоянно общаясь с собаками, я узнал больше, чем от людей или из книг. Единственное исключение — Карлайл, но к нему я вернусь чуть позже. Во-первых, позвольте мне сказать, что собаку можно научить. До каких-то пределов, мадам, только до каких-то пределов. Я назову лучшим в мире пастухом того, кто смог бы обучить терьера так, чтобы тот стал овчаркой, превратился бы в хорошего сторожа при стаде. Но это невозможно сделать. Терьер — собака от земли. Если вы знаете латынь, вам это подсказывает само ее название: терра — земля, терьер — собака от земли. И сколько ни заставляй ее пасти овец, у нее не отбить привычку рыть землю. Дрессируйте ее как хотите, в душе она все равно всегда останется норокопательницей. Пусть она даже не имеет возможности их разрывать — но инстинкт-то при ней! Точно так же и с человеком, мадам. Сказав все это, мне остается только добавить, что в отношении Локхарта я сделал все, что было в моих силах и возможностях, чтобы вырвать у него с корнем те инстинкты, которые присущи нам, Флоузам, и за которые мы дорого расплачиваемся.
27 
