48 
Франческа глядела на него, не в силах вымолвить ни слова.
— Скит — большой любитель бульварных газет, — пояснил Далли — Сам-то я не очень их жалую, но и меня они заставляют почувствовать силу печатной информации. Помню, в детстве у меня была книжка по географии в голубой обложке, так ее первая глава называлась «Наш сжимающийся мир». Как раз про это, верно? А у вас в Англии были такие географические книги?
— Я… мне кажется, нет, — нерешительно ответила Франческа.
На миг воцарилось молчание, и тут она похолодела от ужаса, представив, что им, возможно, захочется услышать подробности смерти Клоуи. Мысль о том, что придется делиться чем-то столь сокровенным с незнакомцами, так напугала ее, что Франческа быстро вернулась к начатой теме, словно ее и не прерывали.
— Пролетев полсвета, проведя совершенно несносную ночь в самых ужасных условиях, какие только можно вообразить, я была вынуждена надеть это абсолютно отвратительное платье. А потом выяснила, что эту картину представили мне в ложном свете.
— Порнуха? — поинтересовался Далли.
— Конечно же, нет! — воскликнула она. Неужели эти неотесанные американцы не могут даже на мгновение задуматься над тем, что собираются сказать? — В действительности это оказался один из тех омерзительных фильмов о… — даже произнося это слово, она почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, — о вампирах.
— Вы это серьезно? — Восхищению Скита не было предела. — А вы знакомы с Винсентом Прайсом?
Франческа на миг зажмурилась, потом открыла глаза.
— Не имею удовольствия знать.
Скит похлопал Далли по плечу:
— Помнишь старину Винсента, что хаживал в «Голливуд-сквере»? Иногда с ним была жена. Как же ее звали? Она тоже из тех знаменитых английских артисток. Может, Френси знает ее?
— Франческа, — холодно отрезала она. — Терпеть не могу, когда ко мне обращаются по-другому.
Скит отпрянул на заднее сиденье, и она поняла, что обидела его, но это ее совершенно не тронуло. Ее имя — это ее имя, и никому не дано права менять его, особенно сегодня, когда ее умение противостоять миру оказалось столь ненадежным.
— И что вы намерены делать дальше? — спросил Далли.
— Как можно скорее вернуться в Лондон. — Она подумала о Миранде Гвинвик, о Ники, о невозможности продолжать прежнюю жизнь. — А потом выйду замуж. — Она приняла такое решение, даже не успев осознать его, приняла просто потому, что альтернативы ему не было. После того, что ей пришлось пережить за последние двадцать четыре часа, перспектива стать женой преуспевающего пивовара уже не казалась ей такой ужасной. Однако, произнеся эти слова, она вместо облегчения ощутила некоторую подавленность. Из волос выпала еще одна заколка и запуталась в кружевной оборке. Отогнав невеселые мысли, она попросила у Скита сумку с косметическим набором. Он подал ее, не сказав ни слова. Франческа затолкнула ее поглубже в складки юбок и открыла крышку.
— Боже мой… — Посмотрев на свое лицо, она едва не зарыдала. Грубый макияж глаз в дневном свете казался гротескным, помада почти полностью была съедена, волосы растрепались и торчали во все стороны, вдобавок лицо было в грязи! Никогда еще за всю жизнь, длившуюся вот уже двадцать один год, ей не случалось прихорашиваться перед мужчиной, но ей необходимо было вновь обрести себя, ту, которую знала!
Схватив флакон с очищающим лосьоном, Франческа принялась наводить порядок. Смыв с лица толстый слой косметики, она почувствовала, что пора поставить этих двоих на место, дать им понять, что она принадлежит совсем иному миру.
— Честно говоря, выгляжу я как пугало. Все это путешествие было полнейшим кошмаром. — Она сняла накладные ресницы, наложила на веки увлажняющий крем, прошлась пудрой и нанесла тени и тушь для ресниц. — Обычно я пользуюсь чудесной тушью «Экарт» из Германии, но служанка Сисси Кавендиш — совершенно невозможная женщина из Вест-Индии — забыла ее упаковать, поэтому пока приходится обходиться английской маркой.
Франческа чувствовала, что говорит слишком много, но была, не в силах остановиться. Проведя кисточкой «Кент» по плитке румян, оттенила ими кожу щек под скулами.
— Я бы прямо сейчас все отдала за хороший набор косметики. В Мэйфейре есть одно чудное местечко, где применяют тепловые процедуры и прочие совершенно удивительные штучки, дополняя их массажем. То же самое делают у Лиззи Арден. — Она быстро очертила карандашом контур губ, затем закрасила его светло-бежевой помадой из баночки и проверила общий эффект. Не сногсшибательно, конечно, но по крайней мере она стала слегка походить на самое себя.
48 
