149 
Неожиданная дружба, завязавшаяся между Холли Грейс и Франческой, представлялась Далли едва ли не самым любопытным образчиком человеческих взаимоотношений, и он неоднократно намекал Холли Грейс, что не прочь как-нибудь заскочить к ней, когда они будут вдвоем, и посмотреть, как они ладят.
— Не могу себе этого представить, — сказал он как-то. — Единственное, что приходит в голову, — ты говоришь только о последней игре «Ковбоев», а Франческа толкует лишь о своих туфлях от Гуччи да любуется в зеркале.
— Далли, она совсем не такая, — ответила Холли Грейс. — То есть она действительно говорит о своих туфлях, но не только о них.
— Кажется просто иронией, — ответил он, — что такой женщине, как она, приходится растить мальчика. Спорю, что он со странностями.
Холли Грейс не понравилось его замечание, поэтому Далли перестал ее поддразнивать, хотя догадался наверняка, что и ее заботит это обстоятельство. Так ему стало понятно, что мальчик слишком изнежен.
Перемотав песню Спрингстина в третий раз, Далли услышал, как в замке входной двери поворачивается ключ. Холли Грейс окликнула его:
— Эй, Далли! Привратник говорит, что впустил тебя. Я ждала тебя только завтра.
— Планы изменились. Черт побери, Холли Грейс, это место напоминает мне кабинет зубного врача.
Холли Грейс, рассыпав светлые волосы по воротничку жакета, зашла из прихожей и посмотрела на него странным взглядом:
— То же самое всегда говорит и Франческа. Честно, Далли, это какая-то мистика. Иногда от вас обоих меня просто в дрожь бросает.
— Это еще почему?
Она швырнула сумочку на обитую белой кожей кушетку.
— Ты не поверишь, но в вас есть какое-то странное сходство. Я имею в виду, что ты и я словно две горошины в стручке, верно? Мы похожи внешне, одинаково говорим. У нас почти все интересы одинаковые — спорт, секс, автомобили.
— Не знаю, есть ли в твоих словах какой-то смысл, но я начинаю испытывать голод.
— Разумеется, есть. Вы с Франческой любите совершенно разные вещи. Ей нравятся одежда, города, изысканные люди.
Ее начинает тошнить, едва она увидит потеющего человека, а ее убеждения со временем становятся все мягче — полагаю, из-за того, что она эмигрантка. — Холли Грейс оперлась на спинку а кушетки и задумчиво посмотрела на Далли. — С другой стороны, тебя не слишком заботит стильность, в политическом спектре ты отклоняешься так далеко вправо, что чуть вовсе из него не выпадаешь. Если смотреть поверхностно, то трудно отыскать двух более непохожих людей.
— По-моему, это еще слабо сказано. — Лента на магнитофоне опять дошла до «Округа Дарлингтон», и Далли принялся ногой отбивать ритм в ожидании, когда Холли Грейс доберется до сути.
— Но несмотря на все это, вы каким-то странным образом очень похожи. Во-первых, Франческа, едва увидев мою квартиру, сразу заявила, что она напоминает кабинет врача. И потом, Далли, она, вероятно, скоро обставит тебя по части подбирания бродяг. Сначала это были кошки. Потом она перешла на собак, что само по себе интересно, поскольку она боится их до смерти.
Наконец она начала подбирать людей — девочек-подростков четырнадцати-пятнадцати лет, сбежавших из дому и торгующих своим телом на улице.
— Кроме шуток? — сказал Далли, в котором наконец пробудился интерес. — И что же она с ними делает, если ей… — Он внезапно осекся, когда Холли Грейс сняла жакет и в глаза ему бросился синяк у нее на шее. — Эй, а это что? Похоже на засос.
— Не хочу говорить об этом. — Приподняв плечико в попытке закрыть синяк, она исчезла на кухне.
Далли последовал за ней.
— Черт побери, не видывал таких штук уже много лет. Помнится, я и сам ставил их тебе несколько раз. — Он оперся о дверной косяк. — Не хочешь ли рассказать о нем?
— Ты только поднимешь крик.
Далли неодобрительно хмыкнул:
— Джерри Джеффи. Ты опять виделась со своим старым любовником-коммунякой.
— Никакой он не коммуняка. — Холли Грейс извлекла из холодильника банку «Миллер лайт». — Если ты с кем-то не сходишься в политических взглядах, это еще не дает тебе права называть его коммунистом. И потом, ты и вполовину не так консервативен, каким хочешь казаться.
— Мои политические взгляды не имеют ничего общего с этим. Просто мне не хочется опять видеть тебя обиженной, дорогая.
Холли Грейс переменила тему:
— Коль уж зашел разговор о старых любовниках, как поживает Бемби? Научилась она читать журналы, не шевеля губами?
149 
