111 
— Да не за что, деточка.
Банкет тем временем перешел в более вольную колею. Насытившиеся и расслабившиеся гости стали покидать свои места, ходить в гости к соседям. Меж столов так и сыпались шутки, кое—где уже запели песни.
За происходящим наблюдали официанты и Тивилдорм. Первые бдительно следили, не нуждается ли кто из гостей в особом попечении. Тех, кто слишком обмякал, они сразу же брали под руки и выводили по длинному коридору в холодный зал — освежить голову.
Тивилдорм же лишь гневно сопел. Ему не нравились все эти вольности. Мероприятия серых проходят чинно и строго, по утвержденному заранее плану. Но сегодня за столами целая куча необразованных иностранцев — никакой культуры, никакого понятия об этикете.
Вот со своего места поднялся покачивающийся Логмир. Его лицо стало еще краснее обычного, в обеих руках отплясывали бокалы с прозрачной травяной настойкой. При попадании на стол ее брызги издавали шипящий звук, оставляя ямки в древесине.
— Я хо... хочу сказать тост!.. — запинаясь, произнес великий герой. — Сегодня мы... пф—фох—х... они... а?! А.. да... Они!.. Что?.. И... а о чем это я?.. ах да... или... э—э... хабова мать, я... Короче! Я предлагаю... я предлагаю... групповуху!
Сказав эту замечательную речь, Логмир шумно рухнул, впечатавшись лбом в столешницу. Официанты почтительно накрыли его скатертью и поинтересовались у королевы Гвениолы, что делать с ее подгулявшим супругом. Та предложила затолкать Логмира под стол и сделать вид, что он никогда не появлялся на свет.
За окнами начало смеркаться. Настенные часы пробили десять вечера — свадебный обед плавно перешел в свадебный ужин. Гостей пригласили выйти на балконы — полюбоваться фейерверком.
И как же был прекрасен этот фейерверк! Не стрельба из пушек, не пороховые петарды, но колдовские иллюзионы, представленные лучшими мастерами своего дела. Вначале по всему периметру площади зажглись белые огни, затем с возведенной спереди балюстрады забили огненные фонтаны — то работали молодые пироманты. Секунду спустя в небо взвились десятки хвостатых комет и огромные длиннотелые драконы, рассыпающие узоры всех красок. А внизу завертелись, поочередно зажигая друг друга, огненные колеса.
Зрители восторженно захлопали — однако это был еще не сам спектакль, но только прелюдия к нему. Следом начались собственно иллюзии — во все небо высветилась богатейшая панорама, составленная из двух ежесекундно меняющихся половин. Слева мелькали сцены мирной жизни, справа — батальные картины.
ГЛАВА 25
Цитадель Власти стояла на ушах до пяти часов утра. Только после этого шумное веселье пошло на убыль, уставшие гости разбредались по спальням, желали друг другу спокойной ночи. Некоторых уводили под руки лакеи.
Но на одном из верхних этажей собралась группа людей, которые даже не думали спать. Тридцать семь колдунов в плащах разного цвета встали вокруг каменного алтаря, устланного черной материей. На алтаре лежала обездвиженная женщина, умоляюще глядящая на своих мучителей. Живот несчастной был распорот, в нем кишели живые змеи.
— Вот пепел, вот зерно, вот цветочные лепестки... ? — бормотала Кодера, сыпля на жертву перечисляемое. ? Как ты себя чувствуешь, Астила?
— Почему я?.. ? — прохрипела геомантка, пуча глаза ? Почему именно я?!
— Но кто-то же должен, ? — устало поморщилась Кодера. — Почему бы и не ты? Жребий пал на тебя, нечего жаловаться.
Разумеется, на самом деле Кодера подтасовала результаты жеребьевки. Для жертвоприношения требовался очень сильный колдун — красный плащ, не менее. В то же время Кодере совершенно не хотелось умирать самой, да и Архенбух ей пока еще был нужен. А Астила Керамика... собственно, именно ради этого ритуала Кодера и пригласила ее в тайное общество.
Крови в жирной геомантке столько, что хватит наполнить бочку.
— Что мы будем делать с Кахом? — негромко спросила Харзея Жадная.
— А что нам с ним делать? — не поняла Кодера. — Он погиб.
— Погиб. Но завтра владыка Креол наверняка вызовет и допросит его дух...
— Он не успеет, покривилась Кодера. — Сосредоточьтесь на главном.
Ей приходилось прикладывать немало сил, чтобы удерживать Астилу Керамику в сознании, но в то же время не позволять колдовать. Геомантку накачали подавляющим магию эликсиром, но стены и пол все равно периодически подрагивали. Тускнеющие глаза бедной колдуньи изредка еще вспыхивали, в них отражались боль и страх. Астила все еще не могла поверить, что товарищи по обществу так с ней поступили.
111 
