Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
18 
Зачем эта женщина снова появилась в его жизни? Он так старательно пытался забыть ее, так тщательно прятал от самого себя ее портрет. Он не хотел помнить эти блестящие глаза.
Эти дерзкие маслины на фоне бледной луны, окруженной клубком живых змей.
Кевин встревожился. Он должен обрубить эту странную привязанность из прошлого.
— Джессика, постарайся меня понять. Я живу в других ритмах, в других вибрациях, и у меня достаточно внутренних проблем, которые я должен решить. Я не смогу тебе помочь. Извини.
Она потускнела и встала.
— Что ж, приятно было встретиться снова и спасибо за спасение. Извини за настойчивость и за то, что отняла у тебя столько драгоценного времени. Удачи на пути к себе, Кевин.
Она подцепила сумочку, забросила ручку на плечо и пошла по пляжу прочь. Через десять шагов обернулась.
— Это была очень оригинальная встреча! Гораздо оригинальнее первой! — прокричала она и продолжила свой путь.
Смущенный Кевин провожал ее взглядом до самой скалы и, только когда она, задрав платье до ушей, стала карабкаться на скалу, перевел взгляд на Гангу.
Но на фоне Ганги перед ним возникло ее лицо.
4
Гуру Симха Махарадж полулежал на кушетке, подперев одной рукой седую голову. Перед ним на коврике сидел Кевин и напряженно смотрел ему в глаза.
— Говори, Кевин. Я тебя слушаю.
Мягкая улыбка скользнула по губам старика, едва заметным среди обильных зарослей на его красивом лице.
— Махараджи, последнее время… последнее время, — начал Кевин и тут же запнулся.
Гуру терпеливо ждал.
— Последнее время я чувствую, — продолжал Кевин, набрав полные легкие воздуха, — что мои связи с миром стали совсем хрупкими и вот-вот готовы оборваться…
Гуру понимающе кивнул.
— Махараджи, — снова заговорил Кевин. — Я понял… понял… — И снова мысли разбежались, как шайка воров. Мысли, к которым за последние три месяца в Америке он успел, как ему казалось, так хорошо привыкнуть. Крепкие, твердые, решительные, серьезные мысли.
Гуру снова грациозно кивнул, как будто хотел помочь Кевину вспомнить нужные слова. И Кевин вспомнил.
— Махараджи, я понял, что готов принять саньясу.
Пылкая фраза, казалось, на миг повисла в неподвижном воздухе. Махараджи молчал, и Кевин снова уставился в его бездонные глаза.
— Готов принять саньясу, — наконец, словно подхватив обрывок еще не улетевшей фразы, повторил Махараджи, — Очень хорошо. А ты чувствуешь любовь?
Такого вопроса Кевин не ожидал. Почему гуру заговорил о любви? При чем здесь любовь?
И какую любовь он имеет в виду? Любовь к женщинам? Или к Истине? Кевин растерялся.
— Не знаю.
— Хорошо. Не важно. Приходи завтра.
Кевин затрясся от волнения и рухнул лбом в пол.
— Завтра, — повторил гуру и похлопал его по макушке. — А теперь иди.
— Спасибо, Махараджи, спасибо, — пролепетал Кевин, пятясь к двери.
Наконец, оказавшись за дверью, он глубоко вздохнул, гордо выпрямил спину, расправил плечи. Важно огляделся.
Завтра. Завтра он станет саньясином. Невероятно. Всего лишь за каких-то несчастных два года он сделал такой гигантский духовный прыжок. Но это только благодаря своему великому гуру. Этот удивительно добрый, мудрый старик помог ему за два года расправиться с чудовищем по имени мир. Кевин чувствовал себя победителем.
Джессика сидела в ресторане под названием «Ганга вью», который располагался на просторной крытой террасе, подвешенной к склону над самой рекой.
Она только что доела свой ланч и теперь потягивала крепкий кофе, любуясь завораживающим бегом реки.
Индия. Ганга. Кевин. Какое необычное сочетание образов! На фоне скользящей реки перед ее глазами периодически всплывало его лицо.
Почему она так странно повела себя с ним?
Почему вспылила и резко ушла от него? Обиделась из-за того, что он не согласился помогать ей? Но разве он обязан это делать? У человека, в конце концов, своя жизнь, свои интересы и увлечения. Но какое ей до этого дело?
Черт, она должна завтра же найти его и извиниться. Только где его искать? В Ришикеше, как она читала, сотни ашрамов. Может, он опять придет на тот берег?
И вообще, если разобраться, она обязана этому человеку жизнью. Он чудом вытащил ее из реки, которая поглотила бы ее, не окажись он рядом в последний момент. А она, вместо того чтобы бесконечно благодарить его, топнула ножкой, нахмурилась и слиняла. Еще не стала «звездой», а уже позволяет себе капризничать. И хамить безобидным людям.
18 
