40. Цветные тараканы

Только не надо мне пиздеть, что я заморочен на тараканах!

Это домашняя животная. И от скотины этой не деться никуда. Жила она до нас, и после нас жить будет. Вон, в киношке человеки с тараканами воевали. В космосе. И победили, типа. Мозги тараканьи захватили. Только поебень это. Хуй ты победишь таракана. Ты его тапком, а он из другой щели вылезет.

Вот однажды была одна такая винтовая хата. Хозяйка – девка. Ее пренса по Тунисам, да Египтам мотались, то ли дипломаты, то ли торговали хренью всякой в совковые времена. И привезли они как-то аквариум с тараканами. Ну, не нашими, конечно, а тамошними, экзотическими. Длиннющие такие твари, с ладонь. Не широкие, с ладонь, а длинные с ладонь. Карандаши такие. Зеленые. А крылья растопорщат – так и шириной больше ладони становятся.

И вот жили они под лампочкой. Никого не трогали. И их никто не трогал. Пока как-то раз один деятель хозяйку ебал, и пяткой этот аквариум на хуй уронил. Ну, не совсем на хуй, а на пол, где тот и ебанулся вдребезги. И эти зеленые карандаши съебали по рыхлому. Ну съебали, и съебали. И хуй с ними.

Про аквариум забыли, предки приехали, поругались и снова свалили в Греции и Парагваи.

А однажды, через год: Лежит Блим Кололей, приходуется. Приходнулся, свет включил, а по стене ползут они. Вереница. Десяток, если не больше. Из одного угла в другой. И все зеленые: Длиннющие: И изредка крылья раскрывают.

Ему хозяйка, конечно, все объяснила. Потом.

Но с тех пор Блиму Кололею долго еще на приходе зеленые тараканы глючились.

Но это ему повезло: Я сам однажды такое учудил:

Торчали мы на Гоголях. Ну, по всякому торчали. И по травке торчали: И по быстрому. По ханке – реже. Ну, синька, конечно:

И присуседился к нам один художник. Типа спонсором стал. Привечал он нас, юных хиппов. Портвеём кормил. А мы его шмалью подогревали. Ну, или чем будет.

Он нас в свою мастерскую пускал. Там и квасили. Ну, квасил, больше он сам, мы-то по планчику или ширево там готовили.

И однажды ужрался он до положения риз: Или ниц: В общем, мордой в салат.

А я – увинченый. Пара хиппов, таких же, втресканных, ебется, там, на антресолях, а мне одному делать нехуя. И сижу я на кухне, закуток такой. И смотрю – ползет тварюга. Пруссак. Я его стаканом поймал. Он под ним заметался, заметался. Выход ищет. И тут посетила меня Идея!

Сбегал в мастерскую, приволок палитру. Достал таракана, и покрасил его синим. И – под кастрюлю.

В общем, штук сто, если не больше я этих ебаных тараканов наловил. И всех в разные цвета покрасил. И всех под кастрюлю посадил. Пусть вместе живут. Вместе – веселей!

А сам под утро свалил.

Потом встречаю тех, что на антресолях еблись, они и говорят, что художника того чумовоз забрал. С белочкой.

Он, типа, с бодуна пошел жрачку искать и кастрюлю поднял:

Но это все хуйня: Была еще такая примочка

41. Лихорадочные поиски дикорастущей конопли

Если Навотно Стоечко по своему диагнозу являлся полинаркоманом-политоксикоманом осложненным, поскольку не только трескался винтом, ханкой релашкой и витамином К, но и колеса всякие жрал, дудки курил и попьянствовать тоже не против был, то Клочкед являл собой классическую фигуру мононаркомана стимуляторного. Но, если уж быть до конца откровенным, то Клочкед не

чурался попыхать планцу, но для добывания оного, в отличие от эфедринсодержащих драгсов, никаких усилий не прилагал.

Однако, такие серьезные расхождения в торчковых мировоззрениях, не мешали Клочкеду и Новотно Стоечко двигаться вместе и глиптеть на таске на всякие и разные темы.

В одну из таких, весьма и достаточно регулярных встреч, Навотно Стоечко вдруг засек за окном подозрительное движение, которое производила его матушка, съебавшая с работы в неурочное время и резвым шагом чапавшая в свою квартиру, где наркоманы, уже сварив, втрескавшись и приходнувшись, готовились взорвать джоинт с чуйкой. Дабы не создавать себе лишний повод для стрема, торчки, пока навотностоечковская матушка поднималась на лифте, сварили по рыхлому, но, из-за суматошных нескольких минут, что вдруг оказались в их распоряжении на ликвидацию остатков палева, засунули, по запарке, косячину в стрем-пакет, а сам стрем-парет заныкали на хате, где она, по совокупности причин и следствий, осталась лежать.

  68