45 
– Почему?
– Твой отец никогда не был честолюбивым человеком. Его интересовало новое, неизведанное. Но он был женат. Его супруга работала с нами, и она последовала в АТРИ за мужем. Через год родился ты, Андрей. К несчастью, роды были тяжелыми, у твоей матери не выдержало сердце.
Жрец замолчал, словно набираясь сил. Я слушал его, опустив голову и продолжая разглядывать фотокарточку.
Дикий продолжил:
– Отец души в тебе не чаял. Любил тебя, баловал. Заказывал с Большой земли дорогие игрушки, детскую одежду. Нашел нянечку, чтобы она ухаживала за тобой, когда он уезжал в командировки. Но судьба преподнесла ему новые испытания. Мы экспериментировали, работая над установкой, которая способна искривлять пространство. Исследования натолкнули нас на идею использовать в опытах образцы аномальной активности.
– Цацки? – спросил я.
– Точно, цацки, – подтвердил Жрец. – Дурацкое жаргонное название, но оно почему-то прижилось, в отличие от научного термина. Цацки здорово продвинули некоторые технологии. Жаль, что лишь часть из них можно использовать на Большой земле. У нас была нехватка энергии, установка работала из рук вон плохо – цацки разряжались почти моментально. Мы знали, что находимся на правильном пути, но эту проблему нужно было решать. Твой отец выдвинул гипотезу о существовании природных «генераторов», заряжающих образцы аномальной активности. Немного погодя мы нашли этому подтверждение. Так называемая «батарейка Белоголовцева» существует на самом деле. Однако во время поисков мы попали под ка-волны и облучились.
– Кем же вы с отцом стали после мутаций? – спросил я. – На меченосца, зомби или упыря ты не похож.
– Для коллег, теперь уже бывших, – он усмехнулся, – мы стали мясом, лабораторными крысами. Наверное, со многим можно было бы примириться, но только не с этим. С нами сотворили массу отвратительных вещей, на которые только способен пытливый ум ученого. Не знаю, почему я сразу не наложил на себя руки. Наверное, проклятый инстинкт самосохранения не позволил.
Немного погодя бывшие коллеги посчитали нас опасными и решили убрать, пока не поздно. Нам удалось бежать: без теплой одежды, оружия и еды. У твоего отца открылись кое-какие способности, поэтому мы благополучно миновали охранные посты, но потом… Потом тайга разлучила нас. С тех пор мы не встречались.
– Если я правильно понял, мой отец мог выжить? – с волнением спросил я.
– Не знаю, – покачал головой Жрец. – Больше о нем я никогда не слышал.
– Но почему ты подался к диким? Почему не к изгоям?
– Думаешь, от меня что-то зависело? В тот день, когда мы удрали из лаборатории, я чувствовал себя загнанной лошадью. Мир в одночасье рухнул, я стал вечно гонимой тварью и искал укрытие. В тайге у нас была небольшая полевая лаборатория. Мы сейчас в ней и находимся. Здесь же был и прототип установки. Никто его не тронул: ни звери, ни люди. Мне удалось доработать установку, обошелся даже без помощи цацек. Порой, человек, оказавшийся в экстремальных условиях, способен на чудо. Я сотворил его: моя установка создала пространственный пузырь. Здесь я и собирался скоротать остаток своих дней. Одинокий и никому не нужный.
Неожиданно я уловил в его голосе фальшивые нотки. Он чего-то недоговаривал, но я не стал давить на него. Каждому есть что скрывать.
Жрец продолжил:
– Но тут пришли дикие. Тогда еще без Симбирцева. Просто отморозки, которым было плевать на все. Сначала они хотели убить меня, но я показал им созданную аномалию и купил себе жизнь. Дикие отнюдь не дураки, они сообразили, какая может быть польза от моего изобретения. За ними всегда шла охота, а пространственный пузырь делал их логово невидимым и безопасным. Поэтому они смирились с моим существованием и даже приняли в клан, ведь, чтобы входить и выходить отсюда, нужны инъекция особого препарата. Я создал эту аномалию, отдал ей частицу себя и… оживил.
Все ясно, я печально вздохнул. Еще одна жертва АТРИ, чей мозг в итоге не выдержал перегрузки. Печально, но обстоятельствам надо смотреть в лицо.
Но тут Жрец не выдержал, скинул маску невозмутимости и почти прокричал:
– Да, молодой человек! Она живая и реагирует только на то, что связано со мной. И не смотри на меня так!
Я смущенно опустил глаза.
– Разве ты не убедился в том, что не можешь уйти отсюда? – Его зрачки расширись, превратившись в два медных пятака.
– Убедился, – кивнул я. – Выйти не смог, но ведь каким-то образом попал.
45 
