Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
116 
– Ну, а теперь, друзья, можно закусить. Все-таки торжество, пять лет я в должности.
– Пять лет было позавчера, – заметил генерал ФСК.
– Верно. Вот за это я и люблю сотрудников спецслужб – все знают точно. А ты Григорий Германович, знал?
– Конечно. И даже подарок приготовил. К случаю.
– Ну, подарок потом, – мужчины расхохотались.
– Наверное, он тебе приведет одну из своих шлюх, подарок получится знатный.
– Со шлюхами кончено, – сказал Бутаков, – больше к ним обращаться не будем, все вопросы улажены.
– Ой-ли…
Собравшиеся на даче люди чувствовали себя несколько напряженно: как-никак, затевался государственный переворот, и бывший полковник ФСБ Бутаков играл в нем не последнюю роль. Вся оперативная работа лежала на Григории Германовиче и его помощниках, правда, никто из присутствующих толком не знал, сколько человек работает на Бутакова. В разговорах варьировались разные цифры – от ста до пятисот пятидесяти.
Но сколько людей у него на самом деле, знал лишь сам Бутаков. Все, что ему поручалось, он исполнял безукоризненно. Если была нужна какая-то информация, – Бутаков ее добывал, если требовалось кого-то устранить, отправить в отставку, убрать с занимаемой должности, – Бутаков и с подобными делами справлялся быстро. Как и каким способом он добивался поставленной цели, у него никто не спрашивал. А если бы и спросили, Григорий Германович не стал бы посвящать любопытных в тонкости своей работы.
Бутаков не сидел на месте, он постоянно находился в разъездах – то Санкт-Петербург, то Красноярск, то Вологда. За неделю он мог объехать пол-России, и везде у него имелись знакомые. Одни давали ему деньги, с другими Бутаков договаривался о помощи, гарантируя, что в скором будущем им воздается сторицей.
Весь последний год Григорий Германович работал очень активно, хотя и был в заговоре человеком не первым, – над ним стояли люди, к словам которых Бутаков прислушивался, чьи указания и распоряжения он не мог не выполнить.
После дискуссии и продолжительного разговора Григорий Германович еще раз пересчитал экземпляры бумаг, спрятал их в кейс и защелкнул кодовые замки.
– Ну, друзья, идемте. Стол накрыт, женщин нет, так что выпьем и закусим в чисто мужской компании.
Мужчины перешли в большую гостиную с длинным столом, который уже ломился от яств и бутылок. Гости, не церемонясь, наполнили рюмки, такие сборища были для них привычными.
– Ну, за удачу, друзья! – произнес хозяин дачи.
– Да-да, за удачу.
После серьезного разговора все расслабились, словно у каждого с плеч свалился тяжелый груз.
На лицах появились улыбки, движения стали раскованными. Кто-то распахнул пиджак, кто-то расслабил галстук, кто-то позволил себе даже расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Обращались друг к другу по именам, почти не соблюдая иерархии.
И сейчас вся эта компания еще больше стала похожа на группу заговорщиков. Говорили теперь смело, голоса звучали громко.
– Давай, давай – по второй!
– Наполните свои рюмашки, выпить хочу.
– За что?
– Чтоб они сдохли!
– Достойный тост.
– С удовольствием присоединюсь.
– Кто еще с нами?
– Все!
Каждый пил, что хотел. Люди постарше предпочитали водку, молодые – коньяк и виски, выбор за столом был богатый.
Но бывший полковник ФСБ Григорий Германович Бутаков покинул компанию сразу же после совещания, даже не пригубив спиртного. Он подошел к хозяину дачи и несколько минут с ним о чем-то шептался. Затем они обменялись рукопожатием, многозначительно взглянув друг на друга, и Бутаков с дипломатом в руке направился к своей машине.
– Куда? – спросил водитель.
– В город и побыстрее, очень много дел.
Дел у бывшего полковника ФСБ действительно было предостаточно. Некоторые могли подождать, но не много – день или два. А другие требовали незамедлительных действий.
И одним из таких первоочередных дел была ликвидация Эммы Савиной, ставшей опасным и ненужным свидетелем. Но недаром Григорий Германович слыл очень умным человеком, он все просчитал и знал, что никуда Савина не денется. За годы общения Бутаков изучил ее психологию досконально: сама, по своей инициативе, Савина вредить ему не станет, испугается ответных действий.
Даже заподозрив неладное, она сможет лишь тянуть время, но нервы у нее не железные, а нрав Бутакова ей хорошо известен.
На квартире у Савиной Шафранский и Белов устроили засаду, но пока Эмма не появлялась, и Бутаков распорядился к вечеру сменить людей, но засаду не снимать.
116 
