Последние отзывы

  106  

Шурочке страстно вдруг захотелось, чтобы дуэль состоялась, и граф убил бы Соболинского. Так ему и надо, этому синеглазому негодяю! За Долли! За маменьку! За все ее страдания! Она уже видела одну дуэль между ними: поединок за карточным столом. И что-то подсказывало ей: фортуна от Сержа отвернулась. Да и сам он это чувствует. Тем не менее он прислал своих секундантов! Неужели ему так хочется умереть? Где же его хваленое хладнокровие? Его безразличие ко всему? Разочарованность в жизни? Или он хочет умереть вследствие этой разочарованности?

Она вскочила, заходила взад-вперед по веранде. Это уже мужское дело, ей не стоит вмешиваться. Бывают ситуации, которые женщина, как бы самостоятельна она ни была, должна лишь покорно принять.

«Он его убьет! Убьет!» – Она даже вздрогнула от этих мыслей. Кто кого убьет? Сердце ее забилось. Она не понимала охвативших ее чувств.

Вскоре вернулся граф. Видимо, стороны договорились быстро, и к взаимному удовольствию. Граф по-прежнему был спокоен, погрузившись в глубокое раздумье. Он опустился на стул, машинально отщипнул от сдобной булки и принялся разминать хлеб пальцами. Шурочка ждала. Мякиш в его сильных пальцах вскоре превратился в шарик, похожий на пулю. Наконец граф вспомнил и о ней.

– Вы еще здесь? Простите. Как я и думал, господин Соболинский привез ту сумму, которую был мне должен. Как только он передал деньги, последовал вызов на дуэль, и мы занялись письменным составлением условий поединка.

– Но причина?

– Пустяшная. Будто бы я распускаю слухи о том, что это он украл алмаз. Будто бы я называю его вором. Но все понимают, что дело не в камне, а в вас. Мы не можем объявить об этом, потому что я человек чести, да и господин Соболинский проявил несвойственное ему благородство. Я нахожу, что в последнее время он сильно изменился. Нет, он не стал лучше, но теперь, по крайней мере, видно, что и он может испытывать сильные чувства по отношению к кому-то. Он спросил меня после того, как отдал деньги: «Она здесь?» Вы бы видели его лицо! – Шурочка вздрогнула. – Я ответил, что это его не касается. Вы хотите со мной уехать, но пока он жив, он так и будет стоять между нами. И я решил его убить. Для собственного же спокойствия.

– Но он же отличный стрелок! Вы же сами об этом говорили!

– Он сейчас не владеет собой. Вы сильно облегчили мне задачу, Александра Васильевна. Теперь я знаю наверняка, что убью его.

– Боже! – Она ахнула и схватилась руками за побледневшие щеки.

– А! Вы все еще любите его! Я просто вас проверял!

– Я сама не понимаю, что со мной! Алексей Николаевич, отпустите его! Отпустите!

– Вы же понимаете, что это невозможно. Я принял вызов. Мы уже слишком долго идем с ним к барьеру. Нам пора обменяться выстрелами, иначе трагедия превратится в фарс. Сейчас настал момент. Вам лучше уйти, Александра Васильевна. Исход дуэли никогда нельзя предсказать заранее, тем более если это поединок не на жизнь, а на смерть. Я сказал вам сейчас, что убью его, но всякое может случиться. Шансов у меня больше, но гарантии нет никакой. Вы должны это понимать. Он будет в меня стрелять, а это господин Соболинский умеет делать отменно. Я должен привести в порядок свои дела. Смерть для дворянина – вещь весьма ответственная. Эту ночь я проведу в размышлениях. К тому же мне надо встретиться с моим секундантом. Я не собирался стреляться с господином Соболинским до сегодняшнего дня и не позаботился об этом. Мне порекомендовали достойного человека, дворянина и офицера, он служит в армейском полку, расквартированном неподалеку. Я должен также договориться с доктором, чтобы смерть того из нас, кому суждено умереть от пули, была бы представлена как самоубийство. Секундантам и оставшемуся в живых дуэлянту ни к чему проблемы с законом. Тем более следует подумать о господах офицерах, рискующих своей карьерой. Отправляйтесь в имение ваших родителей, Александра Васильевна. Поскольку я не знаю наверняка, будет ли для меня завтрашний день последним или же нет, поэтому сейчас я не могу взять на себя ответственность за вас. Тот из нас, кто завтра останется в живых, и будет вашим выбором. А сейчас ступайте. Вас проводят мои люди. Прошу простить, что не могу сделать этого сам. У меня много дел, а времени мало. – Он встал и поклонился.

– Во сколько назначен поединок? – спросила она, медленно поднимаясь.

– В шесть утра. Почему-то господин Соболинский предпочел опушку соснового бора на границе моих владений. Должно быть, с этим местом у него связаны особо приятные воспоминания, – с иронией заметил граф. – Я не счел нужным возражать.

  106