Последние отзывы

  111  

– Мне нечего больше делать в этих краях. Да и вам, кажется, тоже. Вам надо поскорее обо всем этом забыть. Поверьте мне: время лучший лекарь. Так угодно?

– Да, я готова. Куда мы едем?

– Вам не все ли равно? – усмехнулся граф. Кажется, он все понял.

Как бы ни пыталась она скрыть свои чувства, все было на ее лице, в ее глазах. Ее первая любовь умерла, но в то же время осталась с нею навсегда. Если бы это было по-другому, если бы не было этого убийства, она со временем забыла бы Сержа. Но теперь его призрак все время будет ее преследовать. Они оба это понимали.

– Идите к себе, Александра Васильевна, – сказал граф. – Мне надо поговорить с вашим отцом. Это не займет много времени.

Появился Василий Игнатьевич, от чрезвычайного волнения враз протрезвевший.

– Присядьте, – сказал ему граф, словно бы это он был здесь хозяином.

Шурочка вышла из гостиной, оставив их вдвоем. «Смогу ли я ему это простить? – подумала она. – Он отныне будет спокоен, не опасаясь более за свою дворянскую честь. Но я? Что будет со мной?» Она начала медленно подниматься по лестнице.

– Барышня! – кинулась к ней горничная Варька.

– Что такое? – устало спросила она. – Что еще?

– Барышня, вас спрашивают!

– Кто?

– Дворовая девка пришла из усадьбы Соболинских. Впустить?

– Какая еще девка? – удивилась Шурочка.

– Так не впускать? – обрадовалась Варька.

– Впусти, конечно!

Из усадьбы Соболинских! Шурочка заволновалась. Ей принесли весточку! А вдруг он жив? Она замерла на лестнице. Вошла девка, в домотканом сарафане, босая, но лицо ее было чистым и необыкновенно красивым, русая коса в руку толщиной, огромные голубые глазищи. Несомненно, у нее было какое-то важное известие.

– Идем со мной, – велела Шурочка.

Они поднялись наверх. Девка вошла в ее комнату и стала с интересом оглядываться.

– Ну? – требовательно спросила Шурочка. Она ожидала письма.

– Велели передать.

– Ну, так давай! – в нетерпении сказала она девке.

Та полезла за пазуху и вытащила оттуда обитый бархатом футляр. Увидев его, Шурочка невольно вздрогнула.

– Вот. Барин велел передать.

– Какой барин?

– Сергей Михайлович. Мой барин.

Шурочка покачала головой. В футляре наверняка алмаз! Доверить целое состояние дворовой девке! Но потом она поняла: лучшего помощника Сержу не найти. Как она сейчас сказала! Мой барин! В огромных голубых глазах обожание и безмерная тоска.

– Что с ним? – спросила она, сжимая в руке футляр.

– Живой, – коротко ответила девка. – Плох только очень. В грудя ему пуля попала. В горячке он. Все вас кличет. «Александрин, Александрин…» Чудно!

Она заметалась.

– Вы, барышня, сейчас к нему не ходите, – сурово сказала девка. – Без памяти он.

– А как же это? – сказала она, имея в виду футляр.

– Давеча очнулся, как доктор его смотрел, так первым делом мне приказал: возьми в кабинете на моем столе черную коробочку да снеси ее барышне Александрин. Помираю я. Вот ей, мол, от меня. Пусть помнит.

– Серж умирает?! – Шурочка вздрогнула.

– Да вы, барышня, сильно-то не убивайтесь. Лекаря мы тотчас отослали. Бабка у нас на деревне есть. Знахарка, травница. Эта выходит, – уверенно сказала девка.

Шурочка ей не поверила. Серж еще жив! Но если он отослал ей алмаз, значит, не надеется, что выживет. Иначе бы он с камнем не расстался.

– А письма разве барин не передал? Письма для меня?

– Никак нет, барышня. Вчера писали весь вечер. Но давеча, как в память ненадолго пришли, так тотчас велели все сжечь.

– Отчего же сжечь?

– Почем я знаю? Только я все делаю, как барин велит.

Девка уставилась на нее, беззастенчиво разглядывая.

– Ступай, – сказала ей Шурочка.

– Барышня, отчего ж мой барин вас так любит? – спросила вдруг девка. – Не шибко вы меня краше! Платьице на вас только господское да руки белые. Так ведь не любите вы его! Нет, не любите!

– Много ты понимаешь! – вспыхнула она.

– А тут и понимать не надо, коли из-за вас он теперь помирает. Я б эту пулю в себя приняла, вот как я его люблю!

– Ступай, – повторила она.

Девка тут же исчезла, а Шурочка открыла футляр. Наконец-то! Огромная, сверкающая капля лежала в ее руке. Шурочка поднесла алмаз к окну, поближе к свету. Он тут же вспыхнул и заиграл, заискрилcя. Какое-то время Шурочка не могла оторвать от него глаз, потом опомнилась и захлопнула футляр.

– Довольно! – сказала она.

  111