Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Я вдруг вспомнил, как назывались эти необычные телодвижения – тао. А подругому – комплексы формальных упражнений в цюань-шу, китайском искусстве кулачного боя.
Присмотревшись повнимательней, я отметил, что старик двигался несколько не так, как принято, нестандартно. Его движения были настолько экономичны и точно выверены, что казалось, будто он позмеиному перетекает из одной стойки в другую, совершенно не затрачивая энергии. Тело старика и двигалось, и в то же время высилось незыблемым утесом, который невозможно сокрушить.
Однако откуда я все это знаю? Тао, цюань-шу, стойки… Я был смущен и озадачен. Кто я на самом деле?
– Присоединяйся! – заметив, что я не сплю, позвал меня отшельник.
– Вряд ли я смогу так…
– Ты понимаешь, чем я сейчас занимаюсь?
– Вы выполняете комплексы тао.
– Я так и предполагал, что ты знаком с восточными единоборствами, – удовлетворенно констатировал старик. – Хорошо растянутые эластичные мышцы, великолепная реакция, набитые руки… И отменное знание расположения болевых точек, что ты доказал, сражаясь с гуркхами. А вот насчет тао… ты почти угадал. Только эти упражнения одной из систем ци-гун[20], так называемой "железной рубашки" – хэсюэ-гун.
– Что лучше: цюань-шу или хэсюэ-гун?
– А кто сильнее в бою: шифу[21] или младший брат[22]? Вопрос можно оставить без ответа, и так все ясно. Тем более, что методы ци-гун скорее подготовительный комплекс большой и всеобъемлющей системы боевых единоборств, своеобразный фундамент, на котором построены китайские, корейские, японские и индийские школы рукопашного боя. Хэсюэ-гун всего лишь старшая ветвь огромного мирового дерева боевых искусств, уходящего корнями в незапамятные времена.
– Чем отличается хэсюэ-гун от остальных систем?
– Чем? – В темно-коричневых глазах старика вдруг мелькнуло озорство. – Смотри…
Он подошел к костру, разбросал дрова, оставив пылающие уголья, а затем… стал босыми ногами прямо в огнедышащий круг!
Сначала я остолбенел. А затем подскочил как ошпаренный. На моих глазах творилось нечто невообразимое – отшельник начал что-то напевать под нос и танцевать!
Я глубоко вдохнул воздух, пытаясь унюхать запах горелой кожи, но легкий ветерок донес до меня только терпковатый аромат дыма.
– Это всего лишь ничтожная частичка тех возможностей, которые помогает раскрыть в человеке хэсюэгун. – Отшельник подошел ко мне и показал свои огрубевшие подошвы. – Как видишь, никаких ожогов. Впрочем, хождение по раскаленным углям скорее трюк, известный не только в Азии, но и в Европе, нежели прием настоящего шифу. Научиться выполнять его может и ребенок, притом за небольшой срок. А вот коечто другое…
Он, как мне показалось, на секунду заколебался, а затем решительно пошел в сторону водопада, жестом приглашая меня следовать за собой.
Ничего себе трюк! Совать руки в огонь, ходить по пылающим углям… Может научиться и ребенок… Чушь!
Раздираемый противоречивыми мыслями, я шел следом, вперив взгляд в спину старика. Водопад под солнечными лучами искрился бриллиантовой пылью, исчезая за кромкой обрыва.
Льющийся сверху поток, в отличие от других водопадов, что мне приходилось видеть в прежней жизни, не прыгал по камням, разбрызгивая бешеную пену, а изливался ровной блестящей стеной, далеко внизу разбиваясь о скалы. Мельчайшие водяные брызги, подхваченные ветром, сливались в широкую радугу; один ее конец упирался в мокрую каменную стену, а второй растворялся в небесной голубизне.
Старик взял немного левее, прижимаясь к влажным камням, обернулся, еще раз махнул мне рукой, а затем… затем шагнул прямо в хрустальную глубину стремительного потока!
Черт возьми! Неужели это тоже хэсюэ-гун?! У меня мороз пошел по коже…
И тем не менее я продолжал идти вперед – больше по инерции, чем осознанно. Приблизившись почти вплотную к стене воды, я наконец заметил, что тропинка, по которой шел отшельник – исшорканная ногами до черного блеска узкая каменная лента, – упиралась прямо в водяную завесу.
Озарение пришло, как разряд молнии: какой же я осел, поверил в мистику! А ведь все так просто и очевидно…
И я, совершенно не беспокоясь о последствиях, с отчаянной решимостью нырнул в водяной туман. Правда, при этом механически на секунду закрыл лицо ладонью.
Когда я разлепил плотно сжатые веки, то не поверил своим глазам: передо мной блистало и переливалось полупрозрачное водяное стекло, подсвеченное радужными блестками.
24 
