46 
Мари — ценный союзник, и с ней нельзя терять контроль и давать повод встать на сторону Аполлиона, — напомнила я себе. Взгляд на Кости: его вид выдавал то, что ему было нестерпимо скучно.
— Так как он смухлевал в поединке с Кости, совет Стражей Вампиров не стал предъявлять мне обвинения, — сказала я, гордясь, что мой голос остается спокойным.
Мари откинулась на кресло, лениво поглаживая ткань. Часть меня поражалась тому, где в этой комнате может быть секретная дверь. Это кресло явно не было повседневным, иначе оно бы уже давно покрылось плесенью, — подумала я, стараясь создать в голове план побега.
— Мошенничество меня не удивляет, — начала она, — высокомерие Грегора всегда было его главным недостатком: увезти тебя в Париж, когда тебе было шестнадцать. Я говорила ему приехать сюда, в его родной дом, место, где его будут слушать и уважать, но он решил проигнорировать это.
Все во мне застыло. Я не смогла взглянуть на Кости еще раз. Вспышки гнева, которые проходили через его сознание, ясно сказали мне, что он был очень близок к потере контроля.
— Итак, — я не могла играть голосом, как она, — Грегор сказал Вам о своих планах на меня, когда приехал?
Она продолжала гладить ручку кресла, будто нас и не было в этой комнате.
— Грегор много чего мне рассказал. Он пообещал мне защиты как единственный живущий на свете Мастер, обративший меня. Я говорила Вам в прошлом году, что если Грегор докажет, что Вы женаты, я встану на его сторону.
— Вы также рассказывали мне историю убийства собственного мужа, когда он зашел слишком далеко, — резко ответила я, — что ж, женитьба подростком, убийство моего друга, обращение матери в вампира и попытка убийства Кости тоже входит для меня в категорию «слишком далеко». Не вина Грегора в том, что он не обращал на меня внимания в шестнадцать, я ему ответила, что могу убить его.
— Не стану спорить, ты была ошибкой Грегора, — Мари и пальцем не шевельнула, — это не мое дело. Но, — пожимание плечами, — никто не может жить вечно. Никто, даже наш вид. Смерть преследует каждого и проходит через самые толстые стены, которые мы против нее воздвигаем. Помни это.
Это была угроза?
— Не хочу показаться грубой, Ваше Величество, но все это выглядит так, будто Вы мне угрожаете.
Мари фыркнула.
— Когда ты поймешь, что это на самом деле означает, поймешь, как победить Аполлиона.
Наконец — то мы перешли к теме. Я и так уже знала, что должна убить его, чтобы остановить, но если Мари пытается выглядеть крутой, я ей подыграю.
— Хорошо. Я не забуду.
Она улыбнулась, выглядя в одно и то же время добродушной и угрожающей.
— Ты должна. Если ты не будешь помнить, победит он.
— Ты всегда можешь сказать слово и мы будем жить, — не выдержала я.
Неужели столетия превращают вампира в скупого на слова человека?
— Я не присоединюсь к Вам в войне против Аполлиона. В прошлом году мой Грандсир привлек меня на свою сторону, но теперь, когда Грегор мертв, я поддержу свой народ.
Злость начала нарастать во мне.
— Даже если бесчисленное множество людей и немертвых умирает без причины? Я думала, Вы умнее, чтобы не вставать на сторону бесчувственного идиота.
— Это не фанатизм, — сухо поправила она меня, — но Аполлион ста сильней. Если я пойду открыто против него, я буду предателем среди своей расы. Даже те гули, которые не признают Аполлиона, встают на его сторону. Иначе будет гражданская война. И как я после всего этого могу верить в то, что раса вампиров не разрушится? — Мари послала мне сухую улыбку. — Я не так доверчива.
— О, да ладно тебе, — фыркнула я, — вампиры не думают о подчинении себе гулей. Вы знаете, что это просто мыльная опера Аполлиона.
Есть среди Вас такие, которые об этом мечтают. Если Вы недостаточно умны, чтобы понять это, Вы не заслуживаете победы, — прервала меня она.
Все во мне напряглось, готовое напасть прямо в эту же секунду, но она только взяла пустой стакан. Жак обслуживал нас в прошлый раз, хотя я и не понимала, как он держит тут холодный джин — тоник. Но вместо того, чтобы позвать его, Мари поставила стакан на ручку кресла, не говоря ни слова. Затем она открыло свое кольцо и оттуда показался маленький кинжал.
Вот, х…я. Только не это, — подумала я, пытаясь сдержаться. Ее взгляд остановился на мне, когда темно — пурпурная жидкость полилась в стакан.
— Смерть, — холодно сказала она, — не хочешь ли выпить чего — нибудь?
46 
