40 
— Это меня и волнует, — сказал Кости, шлифуя лицо гуля об острый выступ тротуара, — тебя послала королева Нового Орлеана?
— Иди на х. й, — сплюнул гуль.
Ну и зачем ты это сказал? Теперь тебе действительно не поздоровится.
— Ты хочешь отвечать на вопросы этим чертовым путем или более быстрым? — спросил Влад, холодно глядя на него, когда Кости пытался сделать дырку лицом жертвы.
— Не скажу, что меня волнует, как получать ответы, когда я их получаю, — резко бросил Кости, с еще большим энтузиазмом калеча лицо гуля.
— Хм — м…, держи его, но не слишком близко.
Кости сжал руку гуля стальной хваткой и спрыгнул с его спины. Влад подошел к первому и рывком схватил его за волосы, подняв лицо. Потом он повернулся ко мне. Огонь начал лизать ноги гуля, сжигая одежду и кожу. Тот завопил. Я не смогла держать хладнокровие в этот момент: я знаю, как это больно, — больнее, чем сотня серебряных ножей.
— Ну, теперь ты стал разговорчивее? — задал вопрос Влад, не замечая его криков, — если будешь продолжать молчать, твои яйца будут следующими.
Гуль дернул рукой в отчаянной попытке уйти, но, как я и ожидала, Кости не ослабил хватку. Что меня удивило, так это то, что гуль всем телом подался в противоположную от руки сторону так, что его футболка начала рваться.
Кости не разделял моих опасений насчет того, что он оторвал себе руку. Он хватил его за другую и начал колотить по голове свободной конечностью.
Я слышала, как Кости говорил о том, что кто — то раньше бил себя собственной конечностью, но я думала, это фигура речи. Видимо, нет.
— Тебя послала Мари? — прорычал Кости, держась подальше от языков пламеня, охватившись ноги гуля.
«Кажется, все — таки придется поджечь яйца…»— подумала я, поморщившись.
— Ее Величество не знает ничего о…аррррррр!
— Кажется, он собирается сотрудничать. Сбавь огоньку, — сказала я Владу.
Мужчина, чья история является знаменитейшей во всем мире, устало взглянул на меня.
— Ты называешь это сотрудничеством? Я называю это «привлечь его внимание».
— Влад… — начала я.
— Вечно она портит удовольствие… — пробормотал он.
Огонь на теле гуля начал спадать так же быстро, как он исчез с рук Влада. Я вздрогнула, вспомнив, что испытываешь после этого. Если честно, это было очень мучительно и пугающе. В одну секунду вся твоя злость вырывается пламенем, которое переполняло все мои чувства, — как и мое умение летать. Проблема в том, что я не могу управлять силой, которую получаю с кровью. Я могла бы взорвать врага зараз, но я также могла бы поранить Кости.
— Если ты заставишь меня поджечь тебя снова, я забуду о том, что уважаю ее мнение, — сказал Влад гулю таким обыденным тоном, будто он говорил о погоде.
— Мари не посылала тебя за Кэт? — спросил Кости, напоследок ударив еще разок его же собственной рукой.
Голубые глаза гуля встретились с моими. Он был молодым по человеческим меркам, но достаточно сильным, чтобы держать язык за зубами. Но как только Кости поработает над ним, — молоденьким он выглядеть точно не будет.
— Ее Величество не знала о наших намерениях, — сказал он, называя ее этим показным именем, которое она так любила.
Кости бросил взгляд на небо.
— Мы, черт подери, скоро об этом узнаем сами. Если к тому времени я не буду в постели со своей женой, потому что до сих пор торгуюсь с твоей бесполезной задницей, я буду в очень, очень плохом настроении. Так что подумай, прежде чем лгать мне. Или я пошлю ее внутрь и буду делать с тобой такие вещи, после которых ты вряд ли захочешь жить.
Я побледнела от того, каким холодным голосом сказал это Кости, не говоря о части «пошлю ее внутрь», но рот Влада искривился в удовлетворенной улыбке.
— Ее величество не знала, — повторил гуль, настойчивей в этот раз, — мы хотели покинуть город раньше, дабы избежать ее гнева по поводу нашего участия в схватке без ее разрешения.
— О, она была бы права, проявив свой гнев, если ты говоришь правду, — согласился Кости. Потом он зловеще сжал пальцы, — но ты меня еще не убедил. Кто вас послал?
— Мы сами себя послали, — проскрежетал гуль.
— Котенок, — голос Кости был пугающе ровным, — иди внутрь.
— Нет, постой, — начала я в тот момент, когда заорал гуль, — это правда! Мы не можем дать Аполлиону повода начать с нами войну!
Мои брови поднялись на это высказывание. Я предполагала, что Мари не послала бы их, значит, они гули Аполлиона, но это как — то не звучало.
40 
