106 
— Ты и есть настоящая принцесса, — Изабель разгладила невидимую складку на платье девушки. — Не думаю, что раньше говорила тебе, как ты хороша, и твое платье и украшения тут ни при чем.
На глазах Кики выступили слезы.
— Спасибо тебе, Изабель… — Она обняла старую женщину, вдохнула ее такой домашний, уютный запах, в котором смешивались ароматы тушеного мяса и свежего, горячего хлеба, — Твоя дружба очень много значит для меня.
— А твоя — для меня, детка. Ты вдохнула жизнь в это сонное место и в меня тоже; никогда не забывай этого.
Девушка кивнула.
— Ладно, мы справимся со всем этим. Настал час нашего шоу.
Изабель смущенно посмотрела на нее.
— Я хотела сказать, что мы должны начинать представление, — усмехнувшись, пояснила Кики и чуть не сказала «запудрим им мозги», но вряд ли у нее было время объяснять еще и это выражение.
На лице Изабель отразилась решительность.
— Наше шоу, — прошептала она, и женщины вышли в коридор.
— Следуй за мной к настоятелю, — сказал страж, — Они с сэром Андрасом примут тебя в передней.
Кики понятия не имела, что это за «передняя», но лишь коротко кивнула воину и пошла за ним. Изабель хромала позади. Воин повел их через лабиринт коридоров. Когда Кики уже начала думать, что окончательно запуталась в этих переходах, воин остановился перед большой деревянной дверью. И два раза стукнул в нее.
— Входи! — донесся изнутри высокий голос настоятеля.
Кики заколебалась лишь на мгновение, но тут же широким шагом вошла в комнату. Помещение оказалось большим, и Кики с удивлением отметила, что на первый взгляд оно выглядит довольно уютным. Весело горел огонь в очаге, несколько металлических канделябров стояли между обтянутыми отличной тканью креслами и полированными столиками. Но тут внимание девушки привлекли стены комнаты. Камни, из которых были сложены эти стены, сплошь были покрыты резными изображениями различных страданий — вроде тех, что украшали наружную стену церкви. Кики с трудом отвела от них взгляд.
— Можешь подойти, принцесса Ундина. — Настоятель коротко взмахнул рукой.
Он сидел на возвышении, где был установлен затейливо изукрашенный стул, похожий на трон. Все это располагалось в дальнем конце комнаты, так что настоятель сидел лицом к остальным креслам и ко входу. Сэр Андрас стоял справа от него, молчаливый и самодовольный. Слева от настоятеля выстроились четыре монаха. Но лишь аббат Уильям посмотрел прямо в глаза девушке.
Кики, готовая к битве, решительно двинулась вперед. Изабель остановилась у стены, едва войдя в комнату.
— Я восхищена этой чудесной обстановкой, — Кики небрежным жестом обвела кресла и большие подсвечники, — Мне приятно видеть такие роскошные вещи, хотя я и удивлена, обнаружив их в монастыре.
Настоятель напряженно выпрямился при этих словах, его бледные щеки неожиданно порозовели, словно отразив алый цвет рясы.
— Все это — дары моего благодетеля, и хотя я прекрасно мог бы обойтись и без этих предметов, было бы невежливо отказываться.
— Благодетель? — Кики недоуменно нахмурилась, — А я так поняла, что этот монастырь принадлежал матери сэра Андраса, так что не лучше ли сказать «благодетельница»?
Рыцарь поспешил вмешаться:
— Этот монастырь принадлежал семье моей матери, а после свадьбы перешел к моему отцу — Красивое лицо сэра Андраса искривилось в высокомерной усмешке — Женщины не могут владеть имуществом. То, что принадлежит жене, по праву и по закону всегда будет принадлежать ее мужу.
Как это удобно для мужей! — воскликнула Кики, не глядя на сэра Андраса.
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать права и имущество мужей и жен, как бы ты ни нуждалась в подобных разъяснениях, — Аббат Уильям говорил очень резко, — Мы здесь для того, чтобы разобраться с твоим поведением, принцесса Ундина.
— Ну, тогда наша встреча будет очень недолгой. Я не вижу в своем поведении ничего такого, с чем надо было бы разбираться — Кики царственно наклонила голову — Надеюсь, ты неплохо проведешь день, аббат Уильям.
Но едва она собралась повернуться и уйти, как аббат заговорил снова, остановив ее. И ненависть, звучавшая в его голосе, заставила Кики похолодеть.
— Ты не уйдешь, пока я не позволю тебе этого!
Кики замерла на месте, не в силах отвести взгляд от побагровевшего лица настоятеля. Ей даже показалось, что она отчетливо видит вздувшиеся вены на его висках, пульсирующие от ярости. Когда настоятель заговорил снова, он цедил слова сквозь стиснутые зубы:
106 
