102 
— Ну, — быстро сказала она, — оно ведь в самом центре суши, очень далеко от океана. Туда невозможно доплыть, — Даже если бы они находились в ее родном веке, мысленно добавила Кики.
— Я должен снова обзавестись ногами, — задумчиво произнес Дилан. — Иметь ноги — это очень интересно.
Кики постаралась удержаться от смеха.
— Не думаю, что нам когда-то удастся туда попасть, — решил Дилан.
Кики согласилась:
— Я тоже очень в этом сомневаюсь.
Тритон внимательно посмотрел на нее.
— А ты будешь скучать? Там ведь твои родные?
Кики глубоко вздохнула. Она изо всех сил старалась не думать о своих родителях. А теперь ее охватила тоска по дому. Да. Она будет скучать. Она так любила их. Но… ее взгляд скользнул по пенистым волнам. Мягкие пальцы прибоя ласкали ее тело…
Она принадлежит к этому миру.
Она ведь уехала из дома в таком юном возрасте именно потому, что там никогда не чувствовала себя на своем месте, и всю жизнь она переезжала, ища то, что стало бы ей близким. И служба в воздушном флоте нравилась ей потому, что никогда не приходилось подолгу задерживаться на одном месте, — настолько, чтобы прочувствовать чужеродность очередного жилья. В то время как ее ровесницы выходили замуж и рожали детей, она кочевала в поисках своего дома. И в глубине души Кики уже поняла, что этот дом она наконец отыскала.
Она погладила Дилана по щеке.
— Да, я скучаю по родителям, но пришло время повзрослеть и двигаться дальше. — Она с горькой улыбкой вспомнила рекламу «Серебряного Круиза», — С ними все будет в порядке. Им хорошо вместе. А я принадлежу к этому миру.
Монастырские колокола начали неторопливый утренний перезвон. Каждый их удар отзывался болью в душе Кики.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты осталась, — напряженным голосом произнес Дилан.
Кики прижалась лбом к его груди.
— Я и сама хочу этого больше всего на свете, — Правда, еще больше хочу чтобы тебе ничто не грозило, добавила она мысленно. — Но я обещала Гее быть терпеливой и ждать, пока она договорится с Лиром.
— Ты должна держать слово, данное богине. — Дилан зарылся лицом в ее волосы, и слова прозвучали приглушенно.
— Я думаю, это ненадолго. Ты бы видел сегодня Гею… она была великолепна. Лир просто не сможет устоять перед ней. Скоро она придет ко мне и скажет, что все в порядке, и я тогда спрыгну с этого утеса и приплыву к тебе, а если кто-то из людей и увидит это, то пусть катятся к черту!
— Только будь поосторожнее, — резко сказал Дилан, — Да, ты права. Нам следует потерпеть.
Кики, поцеловала его в уголок рта.
— Ты будешь ждать здесь на случай, если мне удастся удрать?
Дилан взял ее за подбородок.
— Всегда, вечно, Кристина. Я буду ждать тебя вечно. Никогда этого не забывай.
— Я не забуду, Дилан, — прошептала девушка.
Они поцеловались — и это был длинный, нежный, многообещающий поцелуй.
— Я должна идти.
Едва она произнесла эти слова, как почувствовала опьяняющее жжение в талии, а в следующее мгновение она уже касалась песка босыми ногами.
Дилан грустно улыбнулся и нежно погладил ее по ноге.
— Ты знаешь, мне очень нравится касаться их…
— Да, мужчины везде одинаковы, каким бы телом они ни обладали, — Кики улыбнулась, пытаясь говорить как можно беспечнее, И быстро поцеловала тритона, прежде чем встать.
— Я люблю тебя, Дилан, — сказала она.
Потом повернулась и медленно пошла к бревну, возле которого оставила свою одежду.
— А я люблю тебя, Кристина. Навеки.
Голос Дилана зазвенел в воздухе вокруг нее. Кики услышала, как его тело со всплеском погрузилось в воду, и океан поглотил тритона.
Насланный богиней дождь прекратился, и светлеющее небо напомнило Кики, что ей следует поторопиться, но она шла все так же медленно, едва переставляя тяжелые ноги. Она была такой неловкой, утратив свободную мощь русалочьего тела! К тому же каждый шаг отдалял ее от Дилана. Кики заставила себя одолеть последний поворот тропинки. И, подходя по травянистой лужайке к стене монастыря, она вслух взмолилась, обращаясь к богине:
— Пожалуйста, поспеши! Мне не выдержать такой долгой разлуки!
— Настоятель проявил немалую мудрость, когда советовал не доверять твоей красоте. Теперь я вижу, что она затуманила мой разум, и я поверил, что ты всего лишь невинная девица. — Голос Андраса, резкий и гневный, оглушил ее. Рыцарь и два его оруженосца вышли из тени монастырской стены.
102 
