Последние отзывы

  128  

В марте стало известно, что царь, оставляя без ответа эти просьбы, вскоре собирается отправиться из Москвы в Петербург. Встревоженный Павел Леонтьевич приказал посланцам ехать следом и предложил генеральному есаулу Жураковскому, который на этот момент находился в Петербурге, подключиться к ходатаям.

А 22 мая из Петербурга пришел внезапный вызов. Царь и Сенат требовали для отчета гетмана, генерального судью Чарныша и генерального писаря Савича. Павел Леонтьевич быстро снарядил депутацию к царице Екатерине, которая к нему благоволила, чтобы она оказала содействие казацкой старшине в вопросе выбора гетмана. Старшина била челом государыне с просьбою явить к ним свое заступничество, чтобы царь повелел избрать гетмана вольными голосами из малороссиян.

Посланники повезли Екатерине дорогие подарки, но кто знает, какая вожжа попала под хвост Петру Алексеевичу? Когда государя несет, ничто и никто не может его остановить, даже любимая супруга.

Полуботок стремился выиграть время, старался за всякую цену сплотить казацкую старшину на защиту бывших прав и вольностей. Срочно готовились две челобитные: одну должна была подписать генеральная старшина и полковники, другую – полковая старшина и сотники. Ради этого гетман пригласил их съехаться в Глухов, но подавляющее большинство старшин под разными предлогами уклонились от участия в этом деле.

Павел Леонтьевич был в ярости: ладно его, как наказного гетмана, не уважили, но ведь сами идут на дно и не хотят даже пальцем шевельнуть, чтобы вынырнуть из глубокого омута, куда их затащила Коллегия во главе с бригадиром Вельяминовым. Скоро вольное малороссийское казачество превратится в слуг для великороссов!

Гетман рывком расстегнул на груди рубаху; на пол полетели оторванные пуговицы. «Душно мне… Душно!» – хотелось крикнуть ему на весь свет.

«Беду чую… – думал он тоскливо. – Ох, чую! С какой стороны она нагрянет? Как ее отвести? А может, зря я ввязался в борьбу за гетманскую булаву? И годы уже преклонные – семьдесят три стукнуло, и силы не те… Да и врагов столько наплодилось за последние два года – не счесть. Конечно, большое количество врагов и недоброжелателей – это удел всех порфироносцев. Но в нашей сторонке эти вражьи дети плодятся как мухи на навозной куче. Народ много воли взял. А все благодаря запорожцам, которые всегда были смутьянами… – Тут его мысли снова переключились на присланный из Петербурга вызов. – Ехать нужно. Куда денешься? Вот только вернусь ли…»

И тут в дверь сильно постучали. Полуботок невольно вздрогнул. Кто посмел?! Гетман приказал его не беспокоить, а джура Полуботка, молодой казак Михайло Княжицкий, отличался исполнительностью.

– Вот я вам постучу! – громыхнул разгневанный Павел Леонтьевич. – Вишь, моду взяли… Всякий так и норовит проскочить без доклада. Михайло, это ты?

– Открывай, Павло! – раздался за дверью чей-то очень знакомый голос.

Гетман почувствовал, как по спине побежали мурашки. Этот голос… Он звучал глухо, будто с того света. Голос навевал неприятные ассоциации, но Полуботок не мог понять, по какой причине и кому он принадлежит. Он тяжело поднялся из-за стола и пошел открывать дверь, хотя делать это ему очень не хотелось. Тем не менее гетмана словно тащила к двери какая-то неведомая сила.

Звякнула щеколда, дверь распахнулась, и в дверном проеме нарисовался богато разодетый запорожец. Он был уже далеко не молод, но крепко сбит. Его сильно загорелое – почти до черноты – лицо изрезали глубокие морщины, хищный крючковатый нос казался ястребиным клювом, а длинные усы свисали до золоченых пуговиц кунтуша. Но самыми примечательными были глаза запорожца. В них горел какой-то дьявольский огонь.

Казак остро взглянул на Полуботка, и гетмана словно кто-то толкнул в грудь.

– А что, Павло, неужто я так сильно изменился, что ты не признал меня? – спросил запорожец, криво улыбнувшись.

– Мусий Гамалея… – с трудом ворочая языком, ответил ошеломленный гетман. – Ты ли это?!

Он готов был увидеть кого угодно, но только не старого характерника. Гетман считал, что старый Гамалея, с которым у него были связаны не очень приятные воспоминания, уже давно в могиле.

– А то кто ж… Угостишь? – Мусий показал на бутылку с вином.

– Садись, – коротко ответил Полуботок, постепенно обретая душевное равновесие. – Каким ветром занесло тебя в Глухов?

Гамалея одним махом опрокинул вместительный кубок с вином себе в горло, крякнул, вытер усы ладонью и ответил:

  128