Последние отзывы

  131  

— Пупок подсохнет на шестой день, — провозглашал он, — осторожно обработаешь кипяченой водой, добавив туда каплю спирта, который я тебе отолью в пробирку… Так. Соски и вокруг обмывай тем же раствором перед каждым кормлением. Кормить через три часа, ночью перерыв — шесть, если получится.

Излишки молока сцедишь в стакан, пей сама; следи, чтобы все было чистым, а главное — береги грудь, не простужай, не давай затвердеть и смазывай соски опять же сцеженным молочком…

— Александр Ильич, а у вас сколько детей?

— Нету, — проговорил он без особой охоты, — ни одного. Машенька моя бесплодна… Продолжим, Полина… Пусть твоя мать передаст тебе аптечку для ребенка. Даже если половину изымут, все оставшееся пригодится, особенно детская присыпка. Главное — в первые полгода вам не подхватить никакой заразы. Тебе сколько дали?

— Шесть.

— Советую мальчика в зоне не держать. Пусть его заберут родственники, а ты спокойно досиживай.

— Нет!..

— Ну и глупая. Погибнете оба. Корми его, пока будет, молоко, затем отдай матери.

— Он есть хочет, — сказала Лина, поглядев на ребенка, который, спеленатый, молча лежал в подушках на двух сдвинутых стульях недалеко от ее топчана. — Почему мой сын молчит? :

— Спит, — отмахнулся доктор, — потерпи немного, тебе еще не время вставать. Чего я тебе не сказал? До прихода, Маши будешь находиться здесь, затем, когда заберут Драбкину, мы тебя переведем в предродовую, а утром в понедельник я сдам тебя по смене… За это время ты получишь все, что нужно вам обоим. Больше ешь. Маша принесет молока, пей его с чаем, сладкого поменьше, следи за чистотой. Лина кивнула.

— И вот еще что, — виновато произнес Александр Ильич, — тебе будет больно сидеть, когда начнешь кормить ребенка. Ты немного порвалась, я там кое-что успел привести в порядок, но скоро все само пройдет. Как говорится, до свадьбы заживет… — Он внезапно остановился и, побагровев, покосился на лежащую Лину. — Сейчас дам тебе его кормить, осторожнее садись. Видишь, как хорошо дышит… Ладно, я пошел — посмотрю больных…

Доктор исчез, и Лина осталась одна в ординаторской, с ребенком на коленях. Она боялась шелохнуться, чтобы не потревожить его, однако мальчик не спал. Лина передвинула и приподняла его голову на сгибе локтя так, как это делала рыжеволосая воровка Драбкина, хотя совершенно позабыла о ее существовании. Ей было неудобно в рубашке и тяжелом халате, и Лина скинула одежду. Обнажая по пояс свое тело, она на минуту положила ребенка рядом.

Затем вновь взяла сына. Лицо его показалось ей прекраснее всего, что она когда-либо видела. У него был ровный носик, крупный нежный рот, а из-под полуприкрытых припухших век блеснули серо-синие полоски яркого света. Лина улыбнулась, и ребенок как бы заворочался. Она прижала его к себе и, неумело взяв левую грудь, ткнула смуглый сосок в крепкий ротик. Губы мальчика задвигались, он слегка покраснел, сморщившись. Лине действительно было больно сидеть, но она лишь краем сознания отметила это неудобство, сосредоточившись полностью на их первом в этом мире свидании. Мальчик еще секунду помедлил и взял грудь матери…

Никогда еще Лина не ощущала такого полного блаженства: ни в близости с мужчиной, ни в свободе движения, ни под ласковым солнцем, ни под спокойной прохладной луной. Никогда она не любила сильнее. Уже и утро обозначилось совершенно отчетливо, стирая в пыль минувшего эту Длинную ночь, — ей ни до чего не было дела. Лина сидела прямо, с голыми плечами, голой спиной; она, склонив юное лицо и узкой ладонью придерживая грудь, кормила своего сына.

Часть четвертая

Рай

Перемены, происходившие в доме, не остались не замеченными мальчиком.

Пока родители были в Полтаве, он пару дней жил у Карена, и ему было строго-настрого приказано из квартиры приятеля носа не высовывать.

Возвратившись, Лина этого запрета не сняла, и мальчик удивился: за окнами плавало лето, а ему приходилось сидеть взаперти, и неизвестно, до каких пор. От скуки он случайно подслушал разговор Лины и Коробова, из которого заключил, что скоро ему предстоит ехать в Москву.

— Так ты все-таки едешь? — спросил Коробов. — Но я же тебе уже несколько раз говорил, что в этом нет никакой нужды. Работа, которую я нашел, совсем неплоха, а с сентября меня оставляют постоянно.

— Это не решает твоих проблем! — отрезала Лина. —. Тем более что через десять дней ты уезжаешь в спортлагерь, оставляя меня с Ванькой на лето в городе. Мы что — в подполье должны сидеть до твоего возвращения?

  131