Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
46 
Наверху стало ясно, что спать на перине повезло боярину Радулу. Когда он укладывался на постель — места для кого-то еще уже не оставалось. А на составленных рядом лавках он просто не помещался. Середин достал свою верную, мягкую и теплую медвежью шкуру, но расстелить ее не успел — привязанный к запястью крест начал быстро нагреваться. Ведун схватился за саблю, подступил к двери, прислушиваясь. В коридоре было тихо — а крест начал потихоньку остывать.
— Ква… — пробормотал ведун. — Боярин, пошли со мной…
Он резко распахнул дверь, выскочил, посмотрел по сторонам: никого. Удерживая наготове саблю, дошел до соседней двери, постучал:
— У вас все в порядке?
— Кто там? — узнал он голос Пребраны.
— Это мы, боярин Радул и я.
— Рада, открой…
Олег с Радулом вошли в комнату. Женщины были уже простоволосы, в одних рубашках. Боярышня даже успела забраться под одеяло.
— Ничего не слышали? — Ведун подошел к окну, потрогал раму. Деревяшка, конечно, прочная. Но промасленная тряпица — не стекло. И пробить легко, и шума при этом почти не будет.
— Случилось-то чего?
— Колдуна чувствую, — задумчиво погладил подбородок Олег. — Днем был. Сейчас вот приходил и ушел. Не иначе, выслеживает. Проверил тайно, здесь мы или нет. Вот только кого ищет, не знаю. Может, меня. У меня среди этой братии врагов хватает. А может, и вас. Помните, поклад я в вашей телеге нашел?
— Что же делать, боярин?
Хороший вопрос. Если оставить женщин одних — от мага им не отбиться. Ни знанием, ни силой. Забрать к себе? Не самая приличная идея. Впрочем, когда речь идет о жизни, всё остальное можно на время затереть…
— Вставай, красавица, дай перину скатаю. Переночуете у нас. Смею уверить, вам же спокойнее спать будет.
Споров, на удивление, не последовало. Женщины не медля перебежали в соседнюю светелку. Олег скатал перину, взял под мышку. Боярин прихватил лампу, чтобы масло зря не горело, прикрыл дверь.
— Так, — вернувшись, осмотрел комнату Олег. — Получается, на лавках придется лечь тебе, боярыня Пребрана. А мне судьба по полу валяться. Ничего, зато не упаду…
Ведун раскатил набитый перьями матрац, развернулся к двери и кисло поморщился, глядя на засов. Из-за дороговизны железа русский народ шел на массу разных хитростей. Двери, что полегче, вешали или на деревянные сучки, или на толстую воловью кожу, с успехом заменяющую рояльную петлю, и пришивали ее деревянными гвоздиками, а тяжелые ставили на «пятки» — в крайней доске оставлялось два шипа, сверху и снизу, которые вдевались в отверстия на бревнах под дверью и над ней. Вместо скоб засова к стене и двери были плотно примотаны три куска дерева с торчащими из них вверх обрезанными сучьями. Засов ложился на них плотно и дверь запирал надежно. Но оставался маленький пустяк. Сквозь щель косяка легко было просунуть тонкое лезвие и аккуратно поднять засов вверх. Быстро и почти бесшумно.
Назначить дежурство? После такого количества выпитого меда — не получится. Схватку выиграет хмель. К тому же, они остановились на постоялом дворе, чтобы выспаться. Дозор нести и в поле можно.
— Знаю! — Середин развязал мешок с кузнечным инструментом, нашел правильную пластину, аккуратно вставил ее в щель между дверью и притолокой. Потом не спеша наложил сверху зубила, клещи, оправочные стержни, шила и пробойники. — Теперь нашу дверь открыть быстро еще можно. Но вот тихо — вряд ли. Думаю, всем можно пожелать спокойной ночи. Надеюсь, я стараюсь зря.
Дождавшись, пока Пребрана заберется под одеяло, а Рада свернется на сумках, прикрывшись Радуловой епанчой, Олег потушил лампы, скинул косуху, сапоги, развязал веревку порток. Наконец, оставшись в одной шелковой рубахе, улегся на шкуру и, положив саблю на расстоянии вытянутой руки, привычно забросил на себя мохнатый край. Сомкнул глаза, плавно уплывая в дрему, — как вдруг рядом возникло шевеление, в самое ухо ударило тяжелое дыхание…
— Мне холодно, боярин, — услышал он горячий шепот Рады. — Согрей меня хоть немного, сделай милость.
Тонкая материя между двумя телами почти не ощущалась — Олег почувствовал прикосновение к груди мягких сосков. Ее колено заползло ему между ног. Мужская плоть, поняв, что для нее настает утро, встрепенулась и стала стремительно наливаться силой. Ведун опустил руку вниз, нащупал край ее рубашки, потянул вверх, освобождая бедра, коснулся пальцами курчавых волос внизу живота…
46 
