60 
Мальчишка шмыгнул за спинку дивана. Лешка, сдерживая злость, пересел на табуретку, поближе к деду. Не оскорблять предков оказалось чертовски сложной задачей. Они просто выводили из себя.
В комнате стоял гул голосов. Предки совещались. Дед вернулся на свое место, тяжело опустился на стул.
— Ну что? — спросил Лешка.
— Ждем, — лаконично ответил дед. — Идет голосование.
Время шло. Предки спорили и шумели. Похоже, это доставляло им удовольствие. Понятно, подумал Лешка, скучно им тут, наверно, в этом унылом месте. Неужели и он сюда попадет? Хотя, когда придет его время, он уже превратится в такого же чопорного старика в траурном костюме, которому ничего, кроме вечного покоя, будет не надо. Но ведь тут не только старики…
— Дед, а этот как сюда попал? — шепотом спросил Лешка, указывая на кудрявого юношу с располовиненной головой.
— А, Савушка, — улыбнувшись, проговорил дед. — Вот судьба-то какая бывает. Один из первых комсомольцев, активист союза безбожников, а застрелился в двадцать лет от несчастной любви.
— Ну и дурак, — пробормотал Лешка. — Из-за какой-то любви…
Предки тем временем закончили голосование и расселись по своим местам. Над столом воздвиглась матушка Аглая.
— В общем, младший, — объявила она, — семейный совет постановил рассказать тебе все о жертвоприношении. Я согласна с твоим дедом — имеешь право знать. История, собственно, недлинная. Прежде всего, помни — мы тебя не продали, а обменяли к чести и выгоде клана.
Аглая помолчала и сказала уже без всякого пафоса:
— На самом деле, это неслыханное дело. В семье возник раздор, впервые за много сотен лет. Нас посетил холодный демон, пятьдесят лет назад отправивший в Нижний мир до срока целое поколение. Для семьи это был критический момент — выжил, и то чудом, только один ребенок. Такого клан не забывает. Вот и представь, что мы ощутили, когда этот демон явился к нам снова! Но он, оказывается, пришел, чтобы предложить обмен. Демон привел пятерых рабов — наших родичей — и предложил выкуп: пятеро мертвых за одного живого члена клана.
— Ты не думай, Лешка, — добавил дед, — мы были наготове, чтобы перехватить тебя, если будет возможность. Караулили все входы…
— Погодите… — перебил Лешка. — Вы сказали — одного живого члена клана. Почему именно меня?
— На тебя указал Мертвый бог, — проскрипел старец в сюртуке.
— Это еще кто?
— Царь всея здешней Нижней земли, — старец почтительно склонил голову. Его примеру последовали все члены клана.
— На любое жертвоприношение должна быть санкция царя Нижнего мира, — объяснила матушка Аглая. — Он же ведает делами кланов. Мы послали запрос. Нам прислали высочайший приказ. Жертвоприношение дозволялось. В приказе стояло твое имя.
Лешка был ошеломлен.
— Сначала мы категорически отказались, — продолжала Аглая. — Как же так, наследник, последний в роду! Но это оказалось несложно уладить. Вскоре нам даровали заместителя. Так что род не прервется, и все уладилось просто замечательно.
— Да уж, — кисло выговорил Лешка. — Супер. Я тащусь.
— Мы бы тебя все равно рано или поздно выкупили, — успокаивающе заметил дед. — Лет через пятьдесят-сто. Не расстраивайся. Клан своих не сдает.
— Великая честь — отдать жизнь на благо клана! — провозгласил старец в сюртуке.
Предки поддержали его одобрительным гулом.
— Мы ответили на твой вопрос? — спросила Лешу матушка Аглая.
— Да, более или менее, — неуверенно сказал Лешка. В комнате воцарилась тишина. Лешке показалось, что от него чего-то ждут.
— Спасибо…
Предки хранили молчание. Лешка замялся, не зная, что еще сказать.
— Ну, я пойду?
— А покушать с родственниками? — проговорила бабушка Вера. — Мы ведь, Лешенька, в твою честь и пир приготовили… Кто же знал, что ты будешь живой… Жалко, угощение пропадет.
У бабушки был такой робкий и просительный вид, что Лешка чуть было не согласился, но вовремя вспомнил о втором правиле. Да он и не стал бы тут ничего есть. Вот попить не отказался бы, а то в горле пересохло от волнения и всех эти воплей. Но пить, наверно, тоже нельзя.
— Спасибо, но я спешу, — отказался он. — Выпейте за мое здоровье.
По комнате пролетел негодующий шепоток. Предки были явно шокированы Лешиным бестактным предложением.
— И правильно, пусть катится, — гостеприимно сказал язвительный дедок в косоворотке. — Еще нюхать его за столом — чего доброго, стошнит…
60 
