50 
Месть? Но я всего лишь защищалась!
— Да ты спятил, Эрве, — взвизгнул опомнившийся Селестино. — Это тебе не дочь какого-то отребья! Ее отец — лорд Делфорд!
— Заткнись, Тино, — не повышая голоса велел Эрве, — Она — мой дар маркизу, а не вам, олухи. Итак, Пьетро?
Что он хочет этим сказать?
Адам глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, вынудил себя отвести взгляд от перепуганного лица Рейны и тихо сказал:
— Тино прав, Эрве. Девушка отвергла нас обоих, но мы не можем поступать с ней подобным образом. Это безумие.
— Боитесь, маркиз? — ехидно осведомился Эрве, но Адам лишь улыбнулся:
— Верно, не желаю укорачивать собственную жизнь из-за жеманной дурочки, да к тому же девственницы. Кстати, именно вы рассказывали мне о тайной полиции королевы. Сомневаюсь, чтобы подобное деяние осталось неотмщенным. Вы глупо поступили, позволив ей увидеть всех нас.
— Но, Пьетро, я все-таки не дурак, а вы, смею надеяться, не трус. Овладев ею, вы сумеете доказать, что достойны находиться в нашем обществе.
— Испытание, Эрве? — невозмутимо спросил Адам.
— Вы очень прямолинейны, друг мой. Достаточно объяснить: вы еще не сделали ничего, что могло бы… связать нас с вами братскими узами. Ну же, не отрицайте, вы хотите девчонку. Как, впрочем, и я. Но поскольку я решил сделать вам сюрприз, мы прибережем ее драгоценную невинность исключительно для вас.
Он всмотрелся в побелевшее лицо Рейны и слегка коснулся ее щеки. Она резко отдернула голову и издала приглушенный платком вскрик. Эрве чуть сильнее сжал плечи девушки.
— Любопытно, какого цвета ее аристократическая кровь, — мягко заметил он, наслаждаясь страхом своей пленницы.
Думай, скорее думай, что предпринять!
— Как ты раздобыл ее, Эрве? — поинтересовался Адам, пытаясь выиграть время и надеясь, что его голос звучит безразлично и скучающе.
— Да, Эрве, — поддержал Уго, — что, если сюда ворвется оскорбленный отец?
— По правде говоря, — сообщил Эрве, широко улыбаясь, — это оказалось так легко, что я до сих пор гадаю, действительно ли эта негодница еще невинна? Она бродила по саду в одной сорочке, словно ждала любовника. Верно, голубка моя?
Он слегка провел ладонью по ее груди.
— Она трепещет от прикосновения мужчины. Однако мы скоро все узнаем.
Я ждала тебя, Пьетро. Хотела, чтобы ты снова пришел.
Адама захлестнула такая ярость, что на несколько мгновений у него перехватило дыхание. Наконец он усилием воли разжал стиснутые кулаки и, подойдя к буфету, налил себе еще бренди. И лишь потом обернулся, пригубил янтарной жидкости и зевнул.
— Будь что будет, граф, — объявил он, чувствуя на себе взгляды окружающих, — но повторяю, не имею ни малейшего желания болтаться в петле. Она лакомый кусочек, но не стоит и минуты моей жизни. Не сомневаюсь, что все присутствующие в этой комнате со мной согласятся.
— Да, но все-таки весьма интересно знать, почему леди слоняется в саду по ночам, — задумчиво вставил Никколо Канова.
— А! Вот и наш философ высказался, — промурлыкал Эрве.
— Вы, кажется, забыли, маркиз, — продолжал Никколо, не спуская глаз с Адама, — что у молодой дамы есть все причины держать язык за зубами. Она вряд ли решится признаться отцу. Подумайте о скандале! Она будет погублена, обесчещена! Слухи последуют за ней даже в Англию!
— Не забывайте, — добавил Эрве, — что мы не какие-нибудь канальи, безродная шваль, а люди высокого положения и с могущественными связями.
— Я думаю не о скандале, а о том, что сделает с нами ее отец! — воскликнул Тино, нервно вытирая платком лоб. — Конечно, мы можем все отрицать или, если хотите, даже поклясться, что она пришла сюда по доброй воле. Как бы ты поступил, Никколо, на месте ее отца?
— Твои театральные вопли на меня не действуют, Тино, — холодно бросил Эрве. — Прекрати разыгрывать жертву. Никколо прав. Она будет последней дурой, если признается отцу. Впрочем… — почти ласково заметил он, — расплачиваться придется ей самой. Ты ведь хорошо понимаешь меня, голубка, не так ли?
— Кроме того, — вмешался Никколо, — ее отец — англичанин и, следовательно, не пользуется влиянием в Неаполе. Что он может сделать? Послать наемных убийц? Сомневаюсь. И даже если он в ярости покинет Неаполь, это лишь ухудшит отношения королевского двора с англичанами, что на руку нам.
— Ты поражаешь меня своей безупречной логикой, Никколо, — пропел Эрве. — Позвольте мне также указать, друзья мои, что, несмотря на все аргументы, дело сделано. Она здесь. Позднее мы всегда сможем обсудить, как поступить с ней.
50 
