очень нудно 
7 
Его руки внезапно опустились.
– Нужно накрывать на стол, и меня ждет матушка, – пробормотала она, не зная, что сказать. – Спасибо за урок, а теперь, Лев, нам нужно возвращаться, ибо нрав моего отца, узнавшего, что его еда запаздывает, заставит трепетать самого свирепого хищника.
И, заметив его недоуменный взгляд, пояснила:
– Не правда ли, странно, что нас обоих поименовали в честь львов? Отец клянется, что в день моего рождения я с холодным презрением взглянула на него, когда он дал мне имя Лайонин, что значит львица. Хотя мать утверждает, что он назвал меня так из-за моих волос.
Ранулф легко коснулся рыжеватой пряди.
– Не представляю, что ты способна с презрением смотреть на кого-либо.
– Вы не знаете меня, – рассмеялась она. – Природа наделила меня ужасным нравом.
– В таком случае имя подходит тебе, как, боюсь, и мне – мое. По крайней мере на тебе не висит проклятие уродливой черноты.
– Ба! Это только в балладах менестрелей все мужчины золотоволосы и голубоглазы. По сравнению с вами они кажутся бесцветными, – заверила она и, быстро повернувшись, предложила: – Видите дерево на опушке леса? Догоняйте!
И, перекинув через руку подолы плаща и сюрко, бросилась бежать.
Ранулф остался на месте, наблюдая, как мелькают прелестные стройные ножки, так неуклюже ступающие по неровной земле. Когда она была на полпути к дереву, он догнал ее несколькими легкими шагами.
Лайонин оглянулась, увидев, что он уже почти рядом, и потому прибегла к уловке, которой часто пользовалась в детстве, чтобы обогнать мальчишек Лоренкорта. Когда Ранулф был почти рядом, она подставила ему подножку, тот покачнулся и едва не упал. С помощью этого трюка девушка выиграла несколько секунд.
Услышав, как недовольно фыркнул Ранулф, она удовлетворенно рассмеялась, но тут же охнула, когда ее ноги оторвались от земли: Ранулф, не останавливаясь, подхватил ее и даже не замедлил бега.
Немного опомнившись, она расхохоталась и, к тому времени как они добрались до дерева, едва не обессилела от смеха. Он поставил ее на землю, и она, обмякнув, прислонилась к стволу. По щекам катились слезы, туманя взор.
– Я выиграла! – выпалила она.
– Выиграла? Бесчестной уловкой? Ты жульничала!
Лайонин вытерла слезы и увидела, что Ранулф улыбается, его суровое лицо смягчилось. Сейчас он походил на озорного мальчишку.
– Моя голова достигла дерева первой, раньше, чем вы успели добежать, значит, я выиграла! – торжествующе объявила она. Ранулф шутливо дернул за выбившийся из-под капюшона локон.
– Из тебя никогда не выйдет рыцаря. Такой лживый характер обесчестил бы твоего сюзерена.
Лайонин в притворном ужасе приоткрыла рот.
– А ты, Лев, сварливее любой старухи и к тому же, проходя мимо, хватаешь все, что попадется под руку. Даже самые тяжелые предметы!
– Тяжелые предметы! – хмыкнул он и, обняв Лайонин за талию, легко подкинул ее в воздух. – Ты весишь меньше моих лат!
Девушка, вдруг став серьезной, свела брови и внимательно оглядела улыбавшегося Ранулфа.
– Какой бы бесчестной ни была моя уловка, я вознаграждена тем, что увидела улыбку Льва.
Ранулф осторожно поставил ее на землю, охваченный внезапно вернувшимся желанием. Он не мог коснуться ее без того, чтобы кровь в жилах не закипела.
– Иди домой. Я пойду следом. Твоей матери не понравится, что ее Львица все утро провела наедине с мужчиной.
Девушка молча повернулась и помчалась к замку. Взлетела по выщербленным каменным ступеням и закрылась в своей комнате. Бросившись на перину, она зарылась в подушки и застыла.
. Однако Мелита видела, как получасом раньше ее дочь и Ранулф скрылись в лесу. Будь на его месте другой мужчина, она послала бы слугу с приказанием Лайонин немедленно вернуться. Но с Ранулфом ее дочь в безопасности. Она ни секунды не сомневалась, что достаточно хорошо успела узнать этого человека, несмотря на то что доверяла только своим чувствам и интуиции. И сейчас довольно улыбалась. Она сделает все, чтобы Ранулф де Уорбрук женился на Лайонин. Не будь он графом, это случилось бы куда быстрее.
Она громко рассмеялась, но тут же огляделась, проверяя, не видел ли ее кто из слуг. Желание – на это она рассчитывала. Для выполнения ее плана нет ничего вернее постоянной близости двух молодых тел. Знай Уильям, что она замышляет, наверняка взбесился бы от гнева. Он терпеть не может мужчин рядом с дочерью, что бы там ни толковал о ее замужестве. Но Мелита была намерена помочь природе взрастить хрупкий бутон любви, превратив его в пышный цветок.
7 
