Глава 1

Лайонин услышала тяжелые шаги Люси на каменной лестнице и поглубже зарылась в толстые одеяла. За старым донжоном^[1] свистели январские ветры, студеные струйки проникали сквозь деревянные ставни, но в постели было тепло, и она всеми силами старалась оттянуть злополучный момент, когда ее заставят покинуть уютное гнездышко.

– Леди Лайонин! – окликнула ее Люси, отодвигая прикроватные занавески.

Время не пощадило ее. Бедняга совсем состарилась и безобразно растолстела. Но зато была с Лайонин с самого ее рождения, и та считала ее второй матерью.

– Миледи, ваша матушка просит вас надеть тунику из золотой парчи с зеленым сюрко^[2] и накидкой.

Лайонин, нерешительно повернувшись лицом к свету, с интересом посмотрела на Люси:

– Накидку и зеленое сюрко?

– К нам приехал важный гость, и вам следует выбрать праздничные одежды, чтобы предстать перед ним.

Лайонин решительно отбросила одеяла и поставила маленькую ножку на устланный тростником дубовый пол. Ставни были плотно прикрыты для защиты от холода, и комнату освещал лишь огонь из маленького очага. Правда, у кровати стоял высокий железный подсвечнике единственной зажженной свечой. Мягкий свет обливал изящные изгибы стройного молодого тела. Люси помогла хозяйке надеть тонкую полотняную камизу^[3] и парчовую тунику, туго облегавшую ее прелестную фигуру. За туникой последовало сюрко, без рукавоь и боковых швов, не скрывавшее ничего.

– Ты знаешь этого гостя? Он друг отца?

– О нет, миледи, – покачала головой Люси, застегивая на тонкой талии Лайонин узкий кожаный пояс. – Он граф, довольно молод, и ваш батюшка никогда с ним не встречался.

Лайонин чуть отступила и насмешливо взглянула на служанку.

– Как! И граф, и красавец, и ездит на белом скакуне? – поддразнила она.

– Сами скоро увидите. А теперь дайте мне гребень. Постараюсь распутать хотя бы половину колтунов в ваших волосах, – проворчала Люси.

– Расскажи мне о нем, – попросила девушка, протягивая ей гребень. – Какого цвета его глаза и волосы?

– Черные. Черные, как глаза самого сатаны.

Обе женщины обернулись. В маленькую комнату входили Гресси и Мег со стопками чистого постельного белья.

– Он граф, и не просто один из придворных короля, а сам великий Черный Лев! – пояснила Гресси, старшая из служанок.

– И он действительно черен, – добавила Мег.

– Говорю же, волосы и глаза черны, как у дьявола. И жеребец под ним вороной.

Лайонин в ужасе воззрилась на них. Она с детства наслышалась историй о Черном Льве, сильном и мужественном. Но в каждой из них словно присутствовало незримое зло. И рассказчики намекали, что его сила, возможно, добыта нечистым путем.

– Уверены, что это Черный Лев? – тихо спросила она.

– У обычного смертного не может быть такого взгляда. Стоит на него взглянуть, как мурашки бегут по спине, – пролепетала Гресси.

– Прекратите болтовню! – велела Люси. – Еще напугаете бедную девочку. Лучше делом займитесь! А я пойду вниз, к леди Мелите.

Она в последний раз провела гребнем по волосам Лайонин и закрепила тонким золотым венцом прозрачную вуаль.

– Веди себя прилично и постарайся не растрепать волосы, – приказала она напоследок и, шагнув к двери, погрозила пальцем Мег и Гресси.

– И больше никаких сплетен. Если черные волосы – знак дьявола, слишком многим пришлось бы со страхом ждать Судного дня.

Она угрожающе шмыгнула носом и пригладила седые прядки на висках. Остальные волосы были убраны под барбетт, отрез полотна, полностью скрывавший шею и подбородок и спускавшийся на плечи. Очевидно, Люси воображала, что ее волосы, как и в юности, чернее смолы.

Едва дверь закрылась, Лайонин почти упала на каменное сиденье-подоконник.

– Расскажите о нем, – прошептала она.

– Настоящий великан…

– Сильный, – перебила Мег, но под строгим взглядом Гресси покорно подошла к изножью кровати и поймала край вздувшейся простыни.

– Да, – продолжала Гресси, оглядываясь на хозяйку с видом превосходства. Пусть Лайонин когда-нибудь станет госпожой собственного замка, но в чем Гресси разбиралась куда лучше ее, так это в мужчинах.

– Он Черный Лев и прозван так за дьявольскую черноту, а еще за свирепость. Говорят, что на турнирах он способен выбить из седла двадцать человек и что в Уэльсе, где только что закончилась война, он мог разрубить пополам всадника или его лошадь одним ударом меча.

  1